— Леонард! Леонард! Что это такое?
— Расслабься, это всего лишь грязный носок.
— Как тебе не стыдно произносить слова «грязный носок» и «расслабься» в одном предложении?!
— Шелдон! В этом мире полно бездомных, грязных носков.
— В моем мире нет.
— Почему ты переключил её на вчерашний день?
— Потому что, я хочу вернуться назад и не покупать машину времени...
— Но ты не можешь, если ты это сделаешь, то ты не сможешь пользоваться ей в настоящем, чтобы путешествовать в прошлое и остановить себя от её покупки. Следовательно ты всё ещё её обладатель. Это классическая ошибка путешествий во времени.
— Могу ли я вернуться в прошлое, чтобы предотвратить все эти объяснения?
— Тот же самый парадокс. Если ты вернёшься назад во времени и, скажем, дашь мне по башке, то не будет разговора, раздражающего тебя и мотивирующего тебя на то, чтобы дать мне по башке...
— А что, если дать тебе по башке прямо сейчас?
— Это не изменит прошлое...
— Зато это сделает настоящее немного приятнее...
— Секунду. А ты не хотел бы поговорить о том, что тебя беспокоит?
— Возможно... Я не знаю...
— Ой! Класс! Я сегодня прям отжигаю!
— Ребята, ну давайте не будем превращать это в школьный проект, когда умник делает всю работу, а двоечники сидят и просто наблюдают.
— Это не так. В этот раз, умник делает всю работу, а ребята поумней сидят и наблюдают.
— То есть, ты хочешь сказать, что я умнее его?
— Нет. Ты так, для мебели, чтобы подкрепить мою точку зрения.
— Ты не понимаешь, Леонард! Я столько всего пропущу... Единую теорию поля, холодный ядерный синтез, песинога...
— Песинога?
— Это гибрид собаки и осьминога. Лучший подводный друг человека.
— И что, над его созданием кто-то работает?
— Я собирался этим заняться и подарить его себе на трехсотый день рождения.
— Минуточку, но ты же не любишь собак...
— Песиног может принести сразу восемь мячиков, как такое можно не любить?!
— Ты назначил второе свидание?
— Нет, мы решили действовать по обстоятельствам.
— Оу, даже я понимаю, что это провал.
— Я совершил плохой поступок.
— Меня он как-то затрагивает?
— Нет.
— Тогда страдай молча.
— Похоже, что Пенни втайне желает, чтобы каким-то интимным и чувственным образом ты был в её жизни.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно нет. Даже в полусонном состоянии мне удалось провернуть один из моих классических розыгрышей... Бугагашенька.
— А знаешь что, иди-ка ты, Шелдон! Ты самый занудный человек из всех, кого я знаю.
— Что? Это я-то занудный? Да ты все время критикуешь мое поведение! «Шеелдон, нельзя говорить об опорожнении кишечника за завтраком». «Шеелдон, не надо зевать и смотреть на часы, когда президент университета произносит речь на похоронах». «Шеелдон, не выбрасывай мои футболки, потому что считаешь их некрасивыми». Кто еще тут занудный!
— Как дела? [видит Шелдона в окружении кошек] О, нет…
— Роберту Оппенгеймеру было одиноко.
— И поэтому ты решил собрать всех участников «Манхэттенского проекта»?!
— Да. Здесь Энрико Ферми, Ричард Фейнман, Эдвард Теллер, Отто Фриш и Лапусик.
— Лапусик?
— Я собирался назвать его Генрихом Фон Гельмхольцем, но он такой лапусичный.
— А чего ты читаешь «Гордость и предубеждение»?
— Эми испортила для меня «В поисках утраченного ковчега». Так что я хочу испортить что-нибудь из того, что дорого ей.
— Её испорченной жизни тебе мало?
— Стоит это сделать моим вторничным гамбургером.
— Твой старый вторничный гамбургер будет так расстроен, чесслово.
Cлайд с цитатой