Делая вид, будто понимаете чужую боль, которую невозможно понять, никогда и никому помочь не сможете.
... когда ты знаешь, как может страдать человек из-за того, что его просто не понимают, ты будешь стараться лучше узнать другого человека, чтобы не причинить ему боль.
Если бы я могла не дать разбиться хотя бы одному сердцу, то моя жизнь не была бы тщетной; если бы я могла облегчить скорбь хотя бы одной жизни, или остудить боль, или вернуть в гнездо упавшего птенца, моя жизнь не была бы тщетной.
Тихий настойчивый голос у нас в голове — почему он так мучает нас? Может быть, он напоминает нам о том, что мы живы, что мы смертны, что каждый из нас наделен неповторимой душой, расстаться с которой мы так боимся, хотя она-то и заставляет нас чувствовать себя несчастней всех прочих созданий? Кроме того, что, как не боль, обостряет наше ощущение самости? Ужасно, когда ребенок вдруг осознает, что он — обособленное от всего мира существо, что никто и ничто не страдает, когда он обжег язык или ободрал коленку, что его боль принадлежит лишь ему одному. Еще ужаснее, когда с возрастом начинаешь осознавать, что ни один, даже самый близкий и любимый человек никогда не сможет понять тебя по-настоящему.
Ты знаешь, я не сторонник религии, но я верю, что если кто-то ранен, то ему нужно помочь. Если где-то есть человек, боль которого мы можем облегчить, мы должны искать его, пока не найдём. Если бог решил сохранить нам жизнь, в этом есть промысел.
Если бы я могла не дать разбиться хотя бы одному сердцу, то моя жизнь не была бы тщетной; если бы я могла облегчить скорбь хотя бы одной жизни, или остудить боль, или вернуть в гнездо упавшего птенца, моя жизнь не была бы тщетной.
Понимающее сердце,
Нам всегда помочь готово
И взорвется и воскреснет,
Если им хоть кто-то дышит
У разбитого корыта,
У смертельного больного
Умеряет тех, кто видит,
Утешает тех, кто слышит.
Не зная их боли тебе никогда не понять людей, а если поймешь это не значит, что они поймут тебя. Такова истина.
Вот он опять на меня смотрит. Сейчас он со мной заговорит, я весь ощетинился. Никакой симпатии мы друг к другу не чувствуем — просто мы похожи, в этом все дело. Он одинок, как я, но глубже погряз в одиночестве. Вероятно, он ждет своей Тошноты или чего-нибудь в этом роде. Стало быть, теперь уже есть люди, которые меня узнают: поглядев на меня, они думают: «Этот из наших». Ну так в чем дело? Чего ему надо? Он должен понимать: помочь мы ничем друг другу не можем. Люди семейные сидят по домам посреди своих воспоминаний. А мы, два беспамятных обломка, — здесь. Если он сейчас встанет и обратится ко мне, я взорвусь.
В молитвах можно просить о том, чтобы иметь возможность помогать другим, ибо, помогая другим, человек учится, уча других, человек учится сам, спасая других, он спасается сам. Прежде чем брать, нужно отдавать, нужно отдавать, отбирая у себя, из сострадания и милосердия. До тех пор пока человек не отдаст, отобрав у себя, он не сможет получить от других. Нельзя рассчитывать на милосердие, прежде не проявив его. Нельзя рассчитывать на понимание, прежде не проявив понимание проблем других.
Однажды ты всё поймёшь, но будет слишком поздно. Тогда не проси меня о помощи, потому что я не приду.
Cлайд с цитатой