Владимир Николаевич Войнович. Москва 2042

Всю клятву я, конечно, не помню. Помню только, что начиналась она с благодарности Гениалиссимусу за оказанную мне честь. Как коммунистический гражданин, я должен был соблюдать строжайшую дисциплину на производстве, в быту и общественной жизни, выполнять и перевыполнять производственные задания, бороться за всемерную экономию и всеобщую утилизацию, свято хранить государственную, общественную и профессиональную тайны, тесно сотрудничать с органами государственной безопасности, сообщая им обо всех известных мне антикоммунистических заговорах, действиях, высказываниях или мыслях.

Почти все предыдущее я повторял послушно, но тут остановился, посмотрел на судей.

– Вы знаете, – сказал я, – это как-то не того. Я, в общем-то, доносить не умею.

– Как это не умеете? – удивилась главная судья. – Вы, я слышала, даже романы писать умеете.

– Ну да, – сказал я, – романы-то это что. Романы все-таки не доносы.

– Что вы! – успокоила меня она. – Доносы писать гораздо проще. Ничего такого особенного не надо выдумывать, а чего услышали, то и доносите. Кто где какой анекдот рассказал, кто как на него реагировал. Это же очень просто.

0.00

Другие цитаты по теме

Люди бороться не хотят, потому что живут слишком хорошо. Зажрались.

Никаких галлюцинаций не существует. Просто галлюцинирующий видит то, что мы не видим, а мы видим то, что не видно ему.

Люди бороться не хотят, потому что живут слишком хорошо. Зажрались.

Ваша хваленая демократия нам, русским, не личит. Это положение, при котором каждый дурак может высказывать свое мнение и указывать властям, что они должны и не должны делать, нам не подходит. Нам нужен один правитель, который пользуется безусловным авторитетом и точно знает, куда идти и зачем.

Быть всё время трезвым ужасно скучно.

Иной раз нам снится что-нибудь неприятное, но мы не всегда хотим при этом проснуться. А когда неприятное происходит в жизни, нам всегда хочется заснуть. И это правильно. Потому что сон гораздо богаче жизни. Во сне мы едим, что хотим, имеем тех женщин, которых хотим, во сне мы умираем и воскресаем, но в жизни нам удается только первая половина.

На мой вопрос, какую цель ставят перед собою симиты, Дзержин сказал, что они рассчитывают на восстановление в России самодержавной или, как некоторые ее называют, симодержавной монархии.

— Надо же! — сказал я. — Неужели еще сейчас, в двадцать первом веке, есть люди, которые верят в необходимость монархии?

— Еще бы! — согласился Дзержин с непонятным мне воодушевлением. — Монархическая идея очень даже жива и популярна.

Ты сам ставишь себя на последнее место, поэтому и другие ставят тебя туда же.

Релаксировать полезно для здоровья. А рефлексировать, как это делаем мы, вредно.

Наше общество интересно тем, что все всё знают, но все делают вид, что никто ничего не знает.