Джим Джармуш

Другие цитаты по теме

Святейшее творенье моря и песка,

В руках моих мила и так близка.

Владея её, я мотыльком летел

К невинному огню, сто в ней горел.

Отзывчивое тело, нежный стан,

Наш негасимый страсти ураган.

И губ её ответ – хмельной дурман.

Сюжет нашей любви уже воспет,

Но не закончен сей еще сонет.

Любовь – продленья жизни эликсир,

И пусть тот день – лишь все, что дал нам мир,

Он — счастье, придающее мне силу,

Я счастье унесу с собой в могилу.

Ах да, и вправду, стихи, чертовски

забавная штука, когда на тебя обрушивается

вся тяжесть этого мира.

Все печальные люди любят стихи, счастливым по душе песни.

Рифма — это когда слова чокаются, как мы чокаемся стаканами, когда хотим дружно выпить.

Очевидно, мы считали бы важным только то, что требовало серьёзных усилий. Но случается, что важное приходит в нашу жизнь неожиданно просто.

Когда я не думаю о сочинении стихов, и думаю о чем-то живом и ярком, и потом я замечаю это, я ловлю себя, думая об этом, и я думаю: «Ах!» И это оставляет мои сочинения чистыми, беспримесными...

Наша бабка горько плачет:

— Где мой козлик? Где он скачет? -

В лес умчался твой рогач.

А живут в лесном поселке

Живодеры, злые волки,

И напали на него

Ни с того и ни с сего.

Повалили козю на пол,

Оторвали козе лапы.

Сгрызли спинку, шейку, грудь -

Козю нам уж не вернуть.

Тащит бабка по дорожке

Козьи ножки, козьи рожки...

— Ни за что я их не брошу,

Потому что он хороший.

Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа.

Интеллект не помогает человеку писать хорошие стихи, но может помешать ему написать плохие.

Я, может быть, в сильной степени живу своими старыми привязанностями, но для меня замечательным поэтом был и остается Евгений Рейн. Я у него многому научился. Один урок он мне преподал просто в разговоре. Он сказал: «Иосиф, — а мне было тогда двадцать лет, как раз тот период, о котором ты говорила, — в стихотворении должно быть больше существительных, чем прилагательных, даже чем глаголов. Стихотворение должно быть написано так, что, если ты на него положишь некую волшебную скатерть, которая убирает прилагательные и глаголы, а потом поднимешь ее, бумага все-таки будет еще черна, там останутся существительные: стол, стул, лошадь, собака, обои, кушетка…» Это, может быть, единственный или главный урок по части стихосложения, который я в своей жизни услышал.