Все печальные люди любят стихи, счастливым по душе песни.
Блюз соткан из печали. Так тебе скажет любой негр в Новом Орлеане.
Все печальные люди любят стихи, счастливым по душе песни.
Бессмысленная, теплая печаль.
Часы стучат, как уходящий поезд...
Любите нас. Сегодня и сейчас.
Не потому, что завтра будет поздно,
А просто так.
Сегодня и сейчас.
Прозрачная тоска, смешная поза,
Нелепые стихи, зеленый чай.
— Как определяется грань? Что становится классикой, а что нет?
— Кукольник писал: «Пока живёт поэзия Кукольника, поэзия не умрёт». Где Кукольник? Нету. Если вы можете узнать с первых трёх строчек, что это Пушкин, а это Фет, а это Лермонтов... Это Бах, а это Прокофьев.
— А это Таривердиев...
— Таривердиева оставим в покое. Пока он не помер, оставим в покое... Если вы можете узнать, это тоже входит в комплект. Вы должны узнавать музыку. Тогда это композитор, потому что иначе это автор. Один из многих.
Все на волне своих чувств — веселая музыка не развеселит печального, а печальная музыка не опечалит радостного.
Музыка дорога нам потому, что является наиболее глубоким выражением души, гармоническим отзвуком её радостей и скорбей.
— Может ли искусство быть искренним?
— Это вы у нас эксперт.
— Думаю, музыка. Возможно, только музыка, потому что она эфемерна. В том и парадокс. Музыка — это фантазия, но она реальна.