Если каждый будет верить, что все кончится хорошо, в мире станет нечего бояться.
(...) страх держит человека лучше всяких стен.
Если каждый будет верить, что все кончится хорошо, в мире станет нечего бояться.
О моей двери, поправил я про себя. Пусть дешевая, пусть дерьмо. Но дверь остается дверью, и это, ей-богу, кое-что значит.
Когда все жизненные установки человека сформировались в пятнадцать лет, он представляет собой довольно жалкое зрелище для окружающих. Словно сам себя упрятал в камеру-одиночку. И в своём тесном мирке за крепкой стеной лишь разрушает себя день за днём.
А я, представляешь, совсем никогда не готовлю. Во-первых, не очень люблю; а во-вторых, как представлю: каждый день возвращаться с работы к семи вечера, готовить много еды, потом все съедать до последней крошки, — так руки сами опускаются. Эдак получается, будто вся жизнь — для того, чтоб жевать, разве нет?
Никогда в жизни не думал, что мое существование может представлять какую-то важность. Сама мысль — «я важен» — казалась настолько абсурдной, что привыкнуть к ней сразу не получалось.
Страх зарина — того рода, что до сих пор не был выражен словами. Подобные происшествия беспрецедентны, и пережитый тогда страх не поддается описанию. А поскольку его невозможно выразить в словах, остается лишь прочувствовать на себе.
— А что такое страшно устать?
— Это когда разные уголки твоих чувств становятся непонятными тебе самому. И начинаешь жалеть себя и злиться на окружающих. А уже из-за этого — злиться на себя и жалеть окружающих... Ну примерно так.
— Хм... Ни того, ни другого не понимаю.
— Вот именно, в итоге ты вообще перестаешь понимать, что к чему. Только прокручиваешь перед глазами кадры и каждый окрашен в свой цвет. Чем быстрее они бегут, тем больше каши в твоей голове. А потом наступает Хаос.
Никто не нуждается в смысле и не собирается ни к чему приходить. Все мы здесь роем свои идеальные ямы. Бесцельные движения. Бесплодные усилия. Никуда не ведущие шаги. Замечательно, ты не находишь? Никто не обижает и никто не обижается. Никто не обгоняет и никого не обгоняют. Никто не побеждает и не проигрывает.
От мысли о времени заболела голова. Все-таки Время — ужасно отвлеченная категория. Пробуешь выразить ею какие-то материальные объекты — и сразу непонятно, чему они больше принадлежат: времени или все же материальному миру.
Правда, самое жуткое — это страх. Не та боль, что сейчас, а страх от мысли, что может стать еще хуже.