Сколько дней и воды утекло,
И дождями мечты отшумели.
Но живём, несмотря ни на что,
Только волосы вот побелели.
Сколько дней и воды утекло,
И дождями мечты отшумели.
Но живём, несмотря ни на что,
Только волосы вот побелели.
Возраст определяется не годами, а внутренним ощущением — поднимаешься ли ты к перевалу или уже преодолел его и спускаешься в долину. Ощущение подъема держится до тех пор, пока у человека больше сил, чем требуется, чтоб просто плыть по течению жизни. Избыток внутренней силы тратишь на движение вверх. Но наступает момент, после которого жизнь берет у тебя больше энергии, чем ты можешь потратить, и тогда начинается скольжение вниз. Это, собственно, и есть старость. Как во всяком плавном спуске, тут есть своя приятность.
— О! Так ты до старости дожить хочешь? — Шурик ткнул пальцем в едва переставлявшего ноги старика, который тащил почти пустую авоську с продуктами. — Хочешь таким стать? Да не отворачивайся ты, смотри…
— Я просто жить хочу. Просто жить. Не выживать.
Вам трудно понять пока, но постарайтесь: одиночество – это далеко не всегда страшно. Гораздо страшнее, если вы – ради того, чтобы не испортить себе старость, которая у вас так далеко и о которой вы еще ничего не знаете, – своими руками сейчас испортите настоящее…
Но и сегодня он не ощущал себя стариком. Каким-то поразительным образом жизнь отодвигалась и всё ещё стояла перед ним. Он продолжал верить, что наступит день, когда она начнётся по-настоящему, словно всё, что с ним происходило до этого, было каким-то временным состоянием, которое стабилизируется и приобретёт смысл.
... жизнь — это дар, что очень важно понимать, когда стареешь, что так много моментов в твоей жизни оказалось не просто моментами: они были дарами.
Когда огонь жажды жизни в душе начинает затухать — это, как известно, первый признак старости.
Так устроена жизнь. Сперва мы становимся богаче, ведь много лет мы сажали деревья, но потом настают годы, когда время обращает в прах наши труды и вырубает лес. Один за другим уходят друзья, лишая нас прибежища. И, скорбя об ушедших, втайне еще и грустишь о том, что сам стареешь.
Всю жизнь свою рассматриваю как бой в три раунда: молодость, зрелость, старость. Два из этих раунда надо выиграть. Один я уже проиграл.