А ты идешь, твой нос укутан в шарф,
и каблуки сбивают лёд с асфальта.
И я срываюсь вслед, ускорив шаг,
осатаневшей и голодной тварью.
А ты идешь, твой нос укутан в шарф,
и каблуки сбивают лёд с асфальта.
И я срываюсь вслед, ускорив шаг,
осатаневшей и голодной тварью.
Моя любовь умеет убивать.
Прости, что не сказал об этом раньше.
Когда вжимал в скрипучую кровать
и целовал покусанные пальцы.
Моя любовь тягучая, как мёд,
и сладкая, и горькая, и злая.
Она тебя когда-нибудь убьет,
уже сейчас немного убивая.
Так съешь меня, и выпей, и сожги,
и расскажи об этом своим детям,
Что в прошлом был один такой дебил,
и он любил, и он же был в ответе
за зацелованную кожу век
и красные следы на голой шее.
Что это был ужасный человек,
похожий на затравленного зверя.
Чёрт, насколько было бы легче, если бы одна из них оказалась злобной тварью, язвой, лгуньей, ленивой дурой! Господи, почему Варя желанна, а Полина чиста? Почему одна убивает страстью, а другая умиротворяет душу? Почему одна манит, а без другой невозможно обойтись? Господи, я не хочу потерять ни ту, ни другую! Почему они не могут быть одной женщиной?
Природа такова их — и наука.
Даруют страсть, а значит, страсть — не мука;
Их угнетают, их порой клянут,
Но только в страсти власть они берут.
Муж ищет то забвения, то славы,
А женщина — единственно забавы.
Муж ценит Дни Покоя, Дни Трудов,
А женщина единственно льстецов.
Вот женщин первородное наследство:
Вся цель — во власти, в красоте — все средства.
Весь мир пленяют в юности они,
А в старости клянут былые дни.
Женское сердце всегда хочет любви, а о любви им говорят ежедневно разными кислыми, слюнтявыми словами. Невольно хочется в любви перцу. Хочется уже не слов страсти, а трагически страстных поступков.
В нашей стране холодных чувств, любви расчетливой и корыстной мы не можем понять и, пожалуй, даже не верим в возможность безрассудно отважных поступков, какие в других краях порождает сильная страсть.
У испанских женщин любовь нередко обретает глубину и величие, каких не знают и никогда не испытывают народы, у которых к этому чувству примешивается торгашество. У этих возвышенных натур она часто превращается в истинную страсть, беззаветную, безудержную, глубокую, которая поглощает все другие чувства, заполняет душу. Дочерняя преданность, привязанность к родному дому, моральный и общественный долг отступают перед ней. Любовь торжествует над всем.
Старые, укоренившиеся предрассудки, а не биология поддерживают в людях это милое верование-табу, согласно которому только мужчина может и имеет право быть активным. Такое представление слишком плоско. Что стало бы с нашим миром, если бы человечество во всем полагалось на активность мужчин? Браки держались бы от силы один месяц. Ибо каждый мужчина готов предложить женщине страсть — на две недели, взамен же требует от нее два года страсти, двадцать лет любви и всю жизнь восхищения.
В нашей стране холодных чувств, любви расчетливой и корыстной мы не можем понять и, пожалуй, даже не верим в возможность безрассудно отважных поступков, какие в других краях порождает сильная страсть.
У испанских женщин любовь нередко обретает глубину и величие, каких не знают и никогда не испытывают народы, у которых к этому чувству примешивается торгашество. У этих возвышенных натур она часто превращается в истинную страсть, беззаветную, безудержную, глубокую, которая поглощает все другие чувства, заполняет душу. Дочерняя преданность, привязанность к родному дому, моральный и общественный долг отступают перед ней. Любовь торжествует над всем.