Война многих честных людей делает ворами.
Все воруют. Лучше известный вор, чем неизвестный. Следующий может оказаться еще хуже.
Война многих честных людей делает ворами.
Все воруют. Лучше известный вор, чем неизвестный. Следующий может оказаться еще хуже.
Он не родился богачом, а в этом мире, как я узнал на своём веку, добрыми делами богатства не наживёшь.
Боги создали землю для всех людей, но потом пришли короли с коронами и стальными мечами и потребовали её себе. Мои деревья, говорили они, — не ешьте с них яблок. Мой ручей — не ловите в нём рыбу. Моя земля, мой замок, моя дочь, уберите руки, не то я отрублю их, но если вы поклонитесь мне, я, может, и дам вам понюхать. Вы обзываете нас ворами, но вор хотя бы должен быть храбрым, умным и ловким, а поклонщик только и умеет, что кланяться.
В каждом человеке сидит дикий зверь, и когда человеку дают копье или меч и посылают его на войну, зверь просыпается.
— Ваши предки построили в Королевской Гавани для своих драконов огромный, покрытый куполом замок, который назывался драконьим логовом. ... Было замечено, что ни один из этих драконов не дорос до своих прародителей. Мейстеры говорят, что виной этому стены и потолок.
— Если бы стены могли сдерживать наш рост, все крестьяне были бы карликами, а короли — великанами. Но я встречал и великанов в хижинах и карликов в замках.
— Люди — это люди, а драконы — это драконы.
— Я прошу вас наложить на него оковы, отец, ради вашей же безопасности. Вы видите, какой он.
— Я вижу, что он карлик. В тот день, когда я испугаюсь рассерженного карлика, я утоплюсь в бочке красного вина.
Честность — замечательное понятие. Жаль, что оно не имеет никакого отношения к войне.
Если ты не собираешься убивать кого-то, но всё-таки убиваешь, он от этого не делается не менее мёртвым.
Джон допустил оплошность, мечтательно упомянув о горячей ванне. «Холодная лучше, — тут же сказала Игритт, — если тебя потом есть кому согреть».