Генри Лайон Олди. Песни Петера Сьлядека

Другие цитаты по теме

... Я болен.

Мой крик беззвучен.

Я тихо иду в ночи.

Колышется плач паучий,

Бесшумно журчат ключи,

Замки открывая лучше,

Чем золото и мечи,

И дремлют в овраге тучи.

Я болен.

Неизлечим.

Спасибо, Фатум, за обман

И за случайность поворота,

Где трижды новые ворота

Нас в сотый раз сведут с ума.

Я не учил латынь, мне трудно найти разумный и убедительный ответ. Кроме единственного, рожденного не рассудком, но сердцем, потому что рассудок – хромой поводырь.

Дорогу лучше рассматривать с высоты птичьего полёта. Это очень красиво: дорога с высоты. Ни пыли, ни ухабов Обочина течёт июльским мёдом, февральской сметаной, овсяным киселём ноября, пестрой волной мая. Мозоли, усталость, ёж в груди остались внизу, на дороге – птице над дорогой этого не понять.

If I were you, holding the world right in my hands,

The first thing I'd do, is thank the stars above,

For the ones I love,

Take a breath and enjoy the view.

Есть такое правило: будь благодарен всему, что с тобой происходит и тебя окружает... То есть, что бы ни случилось, нужно твёрдо знать, что это в конце концов обернётся к твоему благу, и благодарить судьбу за это. Даже когда происходит что-то очень горькое, очень тяжёлое, и тебе кажется, что это невозможно пережить, всё равно надо верить, что вот ты это переживёшь и приобретёшь новую мудрость, новое понимание жизни, новое отношение к ней.

О, как я лгал когда-то, говоря:

«Моя любовь не может быть сильнее».

Не знал я, полным пламенем горя,

Что я любить еще нежней умею.

Случайностей предвидя миллион,

Вторгающихся в каждое мгновенье,

Ломающих незыблемый закон,

Колеблющих и клятвы и стремленья,

Не веря переменчивой судьбе,

А только часу, что еще не прожит,

Я говорил: «Любовь моя к тебе

Так велика, что больше быть не может!»

Любовь — дитя. Я был пред ней не прав,

Ребенка взрослой женщиной назвав.

У всех ли есть судьба или мы летим по жизни, как пёрышко на ветру?

Пока тело его двигалось в отработанном неутомимом ритме, он снова и снова касался своей памяти острым ножом боли и бессилия, делая тончайшие срезы, обнажая забытые пласты, рассматривая ушедшее время, ища крупицы ответов на безнадежные вопросы…