— Я всегда говорю девушке на первом свидании, сколько у меня денег.
— И потом удивляешься, что не бывает второго?
— Я всегда говорю девушке на первом свидании, сколько у меня денег.
— И потом удивляешься, что не бывает второго?
— Лёва! Лёва, где вы тут живете? Лёва!!! Вы идиёт, Майский! Со мной нельзя так обходиться! Лёва, я открыла вам сердце, душу и кошелек! А он взял мои двадцать пять рублей и теперь завел моду прятаться от меня. Лёва! Ну ничего, я вам еще устрою вырванные годы!
— Шо? Какие такие «вырванные годы»? Шо?! Да шо это такое, эти «вырванные годы»? Она покажет мне «вырванные годы»! Я приличный человек, как она может так говорить? Соломон Яковлевич, ну-ка скажите за меня.
— Вы хороший мальчик, Лёва.
— Вот. А если кто-то думает, что мине нужно их двадцать пять рублей, так пусть подавятся!
Дамам он особо дорог,
Тут ему отказа нет,
Этот жёлтый сердцеед
Знать не хочет отговорок,
На умы наводит морок
И сердца берёт в полон.
Дивной мощью наделён
Дон Дублон.
Nunca vi Damas ingratas
A su gusto y afición,
Que a las caras de un doblón
Hacen sus caras baratas.
Y pues las hace bravatas
Desde una bolsa de cuero,
Poderoso Caballero
Es don Dinero.
— Лайтман не кажется тебе странным?
— Он грубый, нетерпеливый, отстраненный — по мне так вполне нормальный.
Беспечный Фригий всем по горло сыт,
Не верит ничему: как тот гуляка,
Что, много шлюх познав, страшится брака.
Любвеобильный Гракх — наоборот,
Он мыслит, сколь ни много женских мод,
Под платьями различий важных нету.
В чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами? Результат получается один и тот же.
– У беднейшей половины мира столько же денег, сколько у восьмидесяти пяти самых богатых людей. Вы знаете об этом?
– Разумеется, да. – В голосе Фредди слышалось раздражение. – Это было во всех газетах. Бессмысленная статистика.
– Бессмысленная? Разве она не заставляет задуматься?
– Я и задумываюсь – о том, что беднейшей половине мира пора бы наконец взяться за ум.