Честь, это такое богатство, за которое не жаль умереть. Нельзя её ни подарить, ни отнять, можно лишь потерять или обрести самому.
Истинная мудрость должна быть готова не только учить, но и вбирать чужую науку, обогащаясь сама.
Честь, это такое богатство, за которое не жаль умереть. Нельзя её ни подарить, ни отнять, можно лишь потерять или обрести самому.
Истинная мудрость должна быть готова не только учить, но и вбирать чужую науку, обогащаясь сама.
Каждый человек не просто живёт сам. Его грудью дышат бесчисленные поколения рода, все ушедшие в непроглядную темноту и все, кому ещё не настало время родиться. Глазами сына смотрел на Свальбард Хельги Виглафссон, которого сожгли в Гардарики. И дед Виглаф, мечтавший повидать эти края. И оттого вдвое радостней было глядеть по сторонам и шагать вслед за Оттаром по камнепаду, взбираясь всё выше!
Отказаться от мести может поистине лишь величайший герой. Которому никто не указ, — ни люди, ни Боги, ни судьба.
Матери таковы: всю кровь по капле отдадут ради детей. Даже ради самых бездельных, от которых не дождёшься толку ни нынче, ни потом.
Но в смысле долга, признаваемого человеком над самим собой и обрекающего его, в случае нарушения, собственному презрению, чувство чести, слава богу, у нас уцелело.
Вот только вспоминал Винитар своё детство совсем иначе, чем Волкодав. Венн совершенно определённо знал, какое детство он хотел бы дать своим детям, если бы они у него когда-нибудь появились. Винитар же при всём желании не сумел бы про себя такого сказать, ибо как может человек дать кому-либо то, чего не имел сам?
Честь — это, объективно, мнение других о нашем достоинстве, а субъективно — наш страх, перед этим мнением.
Страшно сидеть и гадать, как всё будет. Когда начинаешь действовать, становится не до боязни.