Лучше буду один, буду чужим и лишним,
Лишь бы не забыть о том, что еле-еле слышно.
Лучше буду один, буду чужим и лишним,
Лишь бы не забыть о том, что еле-еле слышно.
Дочки стали матерями,
А мамы бабушками.
Бабушек не стало многих
В этом есть логика...
На моём пути было всякое, будет всякое...
Но со мной люди чаще смеялись, чем плакали,
Считаю это добрым знаком — Я не зря жил
Я остаюсь таким же как и был...
Внутренне я был одинок, но это меня не пугало — общение с близкими было равнозначно одиночеству. У меня рано появился свой внутренний мир, и мне было интересно жить в нем.
Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшелышк или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете не мало.
А теперь осознал, что ему некого больше встречать — и завтра и вообще никогда, и что он остался лицом к лицу с тем самым одиночеством, к которому так стремился. В этот миг ему показалось, что завтрашний день неимоверно далек. Но он убедил себя, что именно этого ему и хотелось: остаться наедине с самим собой на бесконечно долгий срок, вплоть до самой смерти.
Быть популярным — значит не сидеть в одиночестве, не быть объектом насмешек. Не стесняться того, как ты выглядишь, и не испытывать желания прятаться по углам в надежде провалиться сквозь землю.
Вы не верьте, что живу я как в раю,
И обходит стороной меня беда,
Точно так же я под вечер устаю,
И грущу и реву иногда.