Так что Трифону доверия нет — случись что, на него надежды — как на газетку во время грозы: и воду пропустит, и рожу залепит.
— Демократия. — Я пощёлкал пальцами и вопросительно глянул на Голда. — Знакомое слово.
— Это когда несколько человек говорят остальным, что счастье будет всем, а потом счастье приходит только к ним, а всем остальным выдается кукиш, — пояснил Голд услужливо. — Как-то так.
В раннем пробуждении, особенно после того, как поздно лёг спать, есть определённая прелесть. Есть это офигенное чувство, что вроде только что глаза закрыл — опа, а уже вставать. После такого пробуждения ты ощущаешь себя Буратино — глазами хлопаешь, двигаешься рывками, в голове ветер свистит, виски деревянные и мысли коротенькие-коротенькие.
Петрова только буквы на компьютере знает, и то не все. Давеча клавишу «эни кей» искала. Не нашла, долго плакала.
Ну, а если выгорит дело... Ладно, шабаш, ничто так не вредит делу, как преждевременные мечты о его завершении.
— Тяжёлая это штука – власть.
— Так это как ей, властью, пользоваться, — я поболтал ногами. — Если, к примеру, только аристократок пользовать и крем «марго» кушать – то она лёгкая и приятная. А если о каждой сироте-сиротиночке думать — то проблемная и неблагодарная.
Вот и гадай, какой тут из чертей не самый рогатый, подумал я... Моя бы воля, всех бы перебил.
— От вас уйдешь, — просипел один из орков с весьма распространенным именем Грым. — Сороковой уровень и все в железе.
— А ты думал, в сказку попал? — хмыкнул Вахмурка, и Кржемелек согласно кивнул. — Будете сейчас, как Пиночет — держать ответ за свои кровавые преступления!
И гномы синхронно достали заплечные секиры.
Cлайд с цитатой