Не пугай меня грозою:
Весел грохот вешних бурь!
После бури над землею
Светит радостней лазурь.
После бури молодея,
В блеске новой красоты
Ароматней и пышнее
Распускаются цветы!
Не пугай меня грозою:
Весел грохот вешних бурь!
После бури над землею
Светит радостней лазурь.
После бури молодея,
В блеске новой красоты
Ароматней и пышнее
Распускаются цветы!
А карибские ураганы, которые ты так ищешь, только треплют крышу, ничего под ней не меняют.
Я изнемогаю от того, что на мир я смотрю только своими глазами и никак не могу взглянуть на него как-нибудь иначе.
Читая Ваше письмо, с великой нежностью и горечью вспомнил Италию — с нежностью потому, что только теперь понял я, как она вошла мне в сердце, а с горечью по той простой причине, что когда-то теперь еще раз доберешься до Вас, до казы Вашей и до вина Вашего. А идет осень, самое лучшее, самое винное время в Ваших морях и странах.
Не смотрите грозе в глаза:
У неё — огневая суть.
Пригрозила в ночи гроза
Ярко молниями сверкнуть,
Навести жуду, грохоча,
И к рассвету, не присмирев,
У обрыва срубить с плеча
Половину кривых дерев.
Разбегайтесь по норам все!
... Но в лесу озерцо не спит -
Смело смотрит в глаза грозе.
Не боясь, что гроза — ослепит.
Ты чужая, но любишь,
Любишь только меня.
Ты меня не забудешь
До последнего дня.
Ты покорно и скромно
Шла за ним от венца.
Но лицо ты склонила —
Он не видел лица.
Ты с ним женщиной стала,
Но не девушка ль ты?
Сколько в каждом движенье
Простоты, красоты!
Будут снова измены...
Но один только раз
Так застенчиво светит
Нежность любящих глаз.
Ты и скрыть не умеешь,
Что ему ты чужда...
Ты меня не забудешь
Никогда, никогда!
Принято считать, что молния никогда не ударяет в одно и то же место дважды, — это заблуждение.
Все поблекло... Только астры
Серебристые остались, -
Под холодным синим небом
Замечтались...