Отступники (The Departed)

— Все остальные твои родственники преступники, да?

— Был еще священник, о нем вы почему-то забыли.

— О, он живет в счастливом браке с двенадцатилетним мальчиком на одном из пляжей Таиланда.

0.00

Другие цитаты по теме

— Я не религиозна.

— Да? Жаль. Если ты христианка, можешь всем говорить, что делать. И тебя послушают, чтобы не задеть твои религиозные чувства, ведь это противозаконно.

В глубине души я очень религиозен; моя безнадёжность – в мыслях, что Бог мёртв, Христос – наркоман, а апостол Пётр потерял ключи от рая.

— Это вот и есть ведьма?

— По мне, не очень похоже.

— Священник сказал, она призналась.

— Мы оба прекрасно знаем, как церковь умеет убеждать.

— Сержант Кулик по вашему приказанию явился.

— Являются только святые, сержант.

Без гордыни змей не свершил бы его маленькую шалость по отношению к Еве. Не будь изгнания из Эдема, не было бы человечества в том виде, каково оно есть. Даже по Библии человеческая раса обязана своим существованием дьяволовой гордыне!

— Это вот и есть ведьма?

— По мне, не очень похоже.

— Священник сказал, она призналась.

— Мы оба прекрасно знаем, как церковь умеет убеждать.

— Это одна из лучших церквей в городе.

— А что, у церквей есть рейтинг?

— Четыре звезды, отличный сервис, не очень хороший выбор вин.

Мы утверждаем, что Бог выше людских распрей. В подобных столкновениях мы почти всегда выбираем незыблемость Церкви. И в этом мы не одиноки. Ваши гуманитарные организации предпочитают сотрудничать с диктаторами, а не разоблачать их. Мы тоже. По сути, мы руководствуемся одними и теми же принципами. (...) Конечно, не стоит обвинять в пособническом молчании всех поголовно кюре и сотрудников гуманитарных миссий. Но ведь мы — служители Церкви Христовой, и у нас меньше оправданий. Ведь именно вера и знания, которые мы несем, и говорят о человеческом достоинстве, уважении, справедливости и милосердии. Прекрасные, но лишенные всякого смысла и не имеющие никакого отношения к реальности слова, ибо во имя туманного будущего и абстрактной вечности уже не одно десятилетие мы одобряем самые ужасные злодеяния, какие только можно вообразить.

Церковь хочет, чтобы ты знал свое место: на колени, поднялся, вверх, вниз — если такие вещи тебе по душе, я не знаю, чем тебе помочь.