От него пахло мылом «Сейфгард» и чем-то дорогим – должно быть, сотнями разбитых женских сердец.
Drive my heart into the night
You could drop the keys off in the morning
I don't want to leave home
Without your love, without it.
От него пахло мылом «Сейфгард» и чем-то дорогим – должно быть, сотнями разбитых женских сердец.
Drive my heart into the night
You could drop the keys off in the morning
I don't want to leave home
Without your love, without it.
А в магазине, в мясной секции
Прием товара по полцены.
Елена идет продавать сердце,
Чтобы купить себе ветчины.
Так же тонко и осторожно, как за воображением, следил он за сердцем. Здесь, часто оступаясь, он должен был сознаваться, что сфера сердечных отравлений была еще terra incognita.
Пока мы перетягивали каналы с чакрой, я смог разглядеть глубины твоего сердца. Похоже, мой сын здорово тебя заговорил и научил уму-разуму. Думаю, у него это от мамы.
Я никогда не следовал за своим сердцем. Чтобы не пораниться, я всегда был осторожен. Менее добрый, чем остальные. Более колючий, чем остальные. Нормальное для меня всегда основывалось на реакции остальных. Я никогда не следовал за своим сердцем. Ни разу.
Одиссей
... Каждое утро страдания новые...
Вот — я раскрыл пред тобою одежды —
Видишь, как кровь убегает багровая?
Это не кровь, это наши надежды.
А х и л л
Брось, Одиссей, эти стоны притворные.
Красная кровь вас с землей не разлучит.
А у меня она страшная, черная,
В сердце скопилась и давит и мучит.
Жалей меня не оттого, что свет
На склоне дня покинул небосвод;
Жалей меня не оттого, что след
Красы былой с полей и рощ уйдет;
Жалей меня не оттого, что лик
Луны поблек, волна стремится вспять;
Не оттого, что страсть мужская — миг
И больше мне твоей любви не знать.
Жалей меня за то, что разум скор,
А сердце неразумно до сих пор.
— Сердце – преглубокий колодезь: долго не дощупаешься дна. Оно любит до старости…
— Нет, сердце любит однажды…
— И ты повторяешь слышанное от других! Сердце любит до тех пор, пока не истратит своих сил. Оно живёт своею жизнию и так же, как и всё в человеке, имеет свою молодость и старость. Не удалась одна любовь, оно только замирает, молчит до другой; в другой помешали, разлучили – способность любить опять останется неупотребленной до третьего, до четвёртого раза, до тех пор, пока, наконец, сердце не положит всех сил своих в одной какой-нибудь счастливой встрече, где ничто не мешает, а потом медленно и постепенно охладеет. Иным любовь удалась с первого раза, вот они и кричат, что можно любить только однажды. Пока человек не стар, здоров…