Он за вторым, она первый бокал не допила.
Глоток и дым в легкие, и довольно весела.
Какие тут дела, перед ним ведь именно та,
Что не откажет выпить, видимо, от большого ума.
Он за вторым, она первый бокал не допила.
Глоток и дым в легкие, и довольно весела.
Какие тут дела, перед ним ведь именно та,
Что не откажет выпить, видимо, от большого ума.
Когда ты подносишь бутылку к губам, то заключаешь контракт, вступаешь в симбиоз с неконтролируемыми сторонами своей природы и с окружающими тебя обстоятельствами.
Каждый трудящийся, каждый рабочий и крестьянин, каждый честный гражданин Республики должен рассмотреть истинное лицо алкоголя и должен знать, что он несет народу. Особенно должно знать об этом подрастающее поколение, ибо оно, вступив на смену, будет продолжать и совершенствовать дело своих отцов. Оно должно знать и умело отличать — где его враги и где друзья. Поэтому нам надо посмотреть — что такое алкоголь, как и из чего он добывается, как он действует на человека и на человеческое потомство, какое значение он имеет в жизни народа, и как можно его побороть.
– Так… а этот чего тут делает?
– Тебя хотела спросить. Как можно напоить в слюни жнеца смерти?! Ты вообще человек? Когда будешь помирать и к тебе придет твоя личная смерть, пожалуйста, не спаивай ее, нам потом за это штрафы выписывают.
— Слышь, гражданин начальник, пока базар-вокзал, может пивка для рывка?
— Что ты, я же на службе! Метнись ка лучше за водочкой!
Батюк внимательно посмотрел на Серпилина, словно вдруг увидев в нём что-то такое, о чём уже запамятовал:
– Думаешь, не знаю ваших разговоров про меня, что горяч, доведи, могу так перекрестить, что и сам потом не рад? Но я горяч, да отходчив. А ты мягко стелешь, да жёстко спать. Если уж кто стал тебе поперёк горла, тот прощения не жди.
– Не мне он стал поперёк горла, а делу, – сказал Серпилин тем самым, знакомым Батюку, опасно ровным голосом, который Батюк и имел в виду, говоря «мягко стелешь». – Неужели и теперь не согласен, что не мог он полком командовать?
– Мог, не мог! Не пил бы, смог бы. Уже десять месяцев в рот не берёт.
– Ну что ж, раз так, значит, теперь можно хоть на дивизию. – Серпилин рассмеялся, смягчив смехом суть сказанного.
Если выпивка и приносит вред, то вред этот проистекает не от употребления плохой вещи, а от плохого употребления хорошей вещи.
Я напиваюсь от бессилия. Люди входят в мою жизнь и выходят из нее, как из вращающейся двери отеля «Плаза-Атеней».
Намного веселее, когда у восьми людей по банке пива, чем когда у одного мужика восемь банок. Я всеми возможными способами это проверил.