Мы упрекаем детей в жестокости, но мы столько лет возвышали жестокость в подвиг, если нам казалось, что она для пользы дела. Мы требуем от них сострадания, но разве мы не внушали всем, что жалость унижает, и не оправдывали беспощадность во имя великой цели?.. Прошлое мстит нам в наших детях.
Дети. Еще не испорченные, искренние, доверчивые, непосредственные. Не испачканные, не изуродованные подлостью и жестокостью окружающего мира. Или хотя бы почти не испачканные…
по глупости и малолетству своему
я автомат заряженный стащил,
припрятанный отцом еще с войны,
и расстрелял своих врагов-мальчишек.
С тех пор я прячусь и нейду домой.
Самым страшным оказалась не апатия трех юных убийц, а то, что такого рода дела перестали быть исключениями.
Родители не всегда имеют силы и время для воспитания, а воспитание учителей сводится к нотациям и окрикам. Человека в ученике не видят.
— Чем же, по-твоему, живут взрослые?
— Господи, да они и не живут вовсе. Делают вид, что живут. Видимость жизни. Будто работают. Будто веселятся. Будто стремятся к чему-то. А сами безрадостные... Показуха! Везде одна показуха!..
Мы говорим о бессердечии детей. «Дети бывают такими жестокими», — говорим мы. Но жестоким может быть только тот, кому есть дело до других. Дети же в их отношении с другими и невнимательны, и беспечны.
Все ищут выгоду. Влияние вещей настолько сильно, что некоторые теряют рассудок. Вещи, как Демон, преследуют нас! Я завидую монахам. Келья помогала им избавляться от мирских соблазнов. Но есть и другое спасение — РАЗУМ. Чем больше человек знает, тем трезвее смотрит на все, что его окружает, и это спасает.
Дети на самом деле очень коварны, временами они даже слишком жестоки, а порой — невероятно честны.
Дети воспитывались в невероятной строгости. Даже в самые холодные дни им не позволялось носить носки, запрещалось перекусывать в необеденное время, нельзя было брать в руки палочки, пока за стол не садился отец, во время праздников покупать еду с лотков, есть на ходу, приглашать домой друзей. Таким было воспитание в семье.
Люди так озабочены тем, что их дети играют с пистолетами, смотрят жестокие фильмы, боятся, что жажда насилия овладеет и ими. Никто из них не обеспокоен тем, что дети слышат тысячи песен: о разбитых сердцах, отвергнутой любви, боли, страданиях и потерях.
Cлайд с цитатой