Ааз, — строго сказал Иштван, — даже твой юмор в какой-то момент становится таким тонким, что его уже и не видно.
Его способность втравливать меня в неприятности превосходит только умение вытаскивать меня из них.
Ааз, — строго сказал Иштван, — даже твой юмор в какой-то момент становится таким тонким, что его уже и не видно.
Его способность втравливать меня в неприятности превосходит только умение вытаскивать меня из них.
– Адель, ты удивительным образом умеешь достигать своей цели несмотря ни на что, – звонко рассмеялся Яго. – Захотела выбиться в люди – и вот, месяца не прошло, а ты уже в королевском дворце. Да что там статья в «Орионе», ты взяла куда выше – решила попробовать себя в роли божества. Ты просто великолепна!
— Извините. Официантка! (*щелчок пальцами*) Чувак*.
— Здрасьте, что вам угодно?
— Нам бы...
— *Раздражает?*Грубо и невежливо?* Тебя бы отвлекало, если бы тебе так щёлкали на работе? Ой, у тебя её нет, извини.
— Чувак, она тя запалила.
— Но!* Нет, хипстер, не-а! Не воображай, что мы в одной команде, у нас ничего общего. Я ношу вязаные шапки когда холодно, а ты из Колплэя! Ты сделал тату, чтобы позлить папашу, а мой папаша не знает, что он мой папаша. И плюс — ты думаешь*, что по этому звуку тебя обслужат, а я думаю*, что от этого у меня в трусах пересыхает.
— Другая официантка куда-то делась, русская, а нам бы хренку.
— Пожалуйста.
— Вот так обращаются к официанткам.
Юмор очень часто связан с общим опытом. Например, когда начинают: «Вы замечали, что в туалетах сушилки для рук всегда сломаны?» — боже мой, замечал! Ха-ха-ха! Прямо в точку, пусть... починят. Слава Богу, кто-то думает так же, как и я. Жена ушла к другому, и теперь по дому я хожу как сам не свой. Слава Богу, можно думать о сушилках, и забыть о шлюхе той.
Самый печальный юмор в наши дни, я думаю, русский. Чего вы хотите? Когда живешь в стране, где всю зиму надо тереть снегом посиневший нос, особенно не разрезвишься, даже при помощи водки.
Это, знаете ли, тренд такой [в фильмах], делать много историй, чтобы замаскировать мало юмора, под которым замаскировано отсутствие смысла.
Я живу с тобой двадцать лет, стираю твои вещи, воспитываю твоих детей... И ты спрашиваешь, люблю я тебя или нет?
— Я не вхожу в круг известных людей.
— Мне кажется, твоё присутствие на этом приёме важно для нас. Может, светские рауты и не очень приятны, но в управлении страной они играют важную роль.
— Но я могу оказаться там в опале, — сказал Росс.
— Почему?
— Как знать? Может, не сумею удержаться в рамках приличий в присутствии его королевского высочества? Или нападу на одного из его лакеев? Или надену шейный платок неправильного цвета?
— Последнее — худшее из преступлений, — сказал Каннинг. — Мне известно, что в Тауэре томятся и за меньшие проступки.
— Малыш, в вашей дыре есть что-нибудь выпить?
— Я принесу вам воды.
— Я сказал выпить, а не чем-нибудь помыться!