Тело не несет жизнь, а переносит ее.
Он полагался на время и пытался разгадать тайны лестничных пролетов. Теряя людей, он продолжал идти дальше. Знакомился и расставался, влюблялся и ненавидел. Но еще никогда он не был так близок к отчаянию, чтобы думать о самоубийстве с блистером серебряного цвета в руке.
Способен ли человек добиться успокоенья
при помощи обычного кинжала?
Ножами, кинжалами, пулями человек способен
Лишь пробить выход, сквозь который вытечет жизнь.
Но разве это успокоенье? Скажи мне, разве это успокоенье?
Конечно же нет! Ибо, как может убийство, даже убийство себя
Доставить успокоенье?
Самый простой выход — и самый идиотский. Особенно если там и в самом деле ничего нет. Ведь в действительности человек пытается избавиться от проблем, которые он не в силах решить, а не от жизни. Надеется, что шагнёт за край — и обретёт свободу от всех и вся, выказав великое мужество.
Но это трусость.
По данным Всемирной организации здравоохранения по общему показателю суицидов Россия занимает третье место в мире, двадцать шесть с половиной случаев на сто тысяч человек. Выше нас только две африканские страны — Гайана и Лесото. Что же касается самоубийств среди мужчин, то здесь Россия — в лидерах, занимает первую позицию, более сорока восьми случаев на сто тысяч населения. По моему́ мнению — это самая настоящая национальная трагедия. Наша страна теряет свою сильную половину. К проблемам алкоголизма, к проблемам наркомании, добавилась не менее, а может быть гораздо более опасная проблема — это, простите, «замордованность» российских мужиков. Именно безнадёга, помноженная на нищету и неуверенность в завтрашнем дне, становится причинами, когда человек доходит до крайней черты. Напомню, по заверению социологов, достаточно трёх лет, всего трёх лет нищеты, чтобы человек потерял всякие стимулы пытаться выбраться из западни, в которую он попал.
Что первично — желание умереть или безумие? То, что я жива — это безумие, то, что я не хочу жить — это нормально.
Снова горит письмо,
Снова сгорит в углях оно
Я так долго его терзал
Снова не спит весь дом,
Снова открыто то окно,
В которое я хотел сбежать и сбежал...
Я один, я полностью один,
Падаю вниз, вот мой последний экзерсис.
Бред, тот которого нет,
Появится вновь и заберет мою любовь.
Грусть, тоска и пусть
Мне так приятно.
Я живу среди людей,
Я невидимый для глаз.
И сегодня подходящий день
Прервать рассказ.
Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.
Cлайд с цитатой