зло

Зло у тебя в крови. Можешь отрицать, можешь сколько угодно бегать от него, но зло всегда побеждает.

Не верь, если праведным вдруг

Себя человек назовет.

Узнай его мысли сперва,

Проведай, чем сердце живет.

Иные, коль верить словам,

Сладки, будто сотовый мед,

Но все, кто их яда вкусил,

Давно холодны, словно лед.

Как братьями стать нам, когда

Повсюду лишь зависть одна,

Нечистый в людские сердца

Забросил ее семена.

Добро против зла восстает,

Идет между ними война,

И зло на пути у добра

Покуда стоит как стена.

В сердца наших праотцев враг

Вдохнул первородное зло, -

И Каин десницу занес,

И Авель упал тяжело…

А зло разрослось, расползлось,

Весь мир оно обволокло.

Повсюду убийства и ложь,

Их бесы берут под крыло.,

Под шкурой овечьей одни

Таят свою волчую суть

И душат ягнят по ночам,

Сумев пастухов обмануть.

Другие идут в доктора,

Но ты легковерным не будь,

Принявший лекарство больной

Кончает свой жизненный путь.

А третьи власти хотят

И просятся в поводыри,

Хоть видят вокруг только тьму

И тьмою полны изнутри.

Стараясь слепцов обмануть,

Они от зари до зари

Твердят, что им ведом весь мир,

Все пропасти и алтари.

Их души пусты, но словам

Внимает порой большинство.

Достойного встретив, они

Зовут недостойным его.

Бездельем корят они тех,

Кто в поте лица своего

Алмазы из недр достает.

Их злость не щадит никого.

Уводит иных за моря

Любви нерастраченной пыл,

Восславить бы надо того,

Кто перл из пучины добыл,

Но эти невежды твердят:

«О здравом рассудке забыл

Меняющий твердь берегов

На палубный зыбкий настил».

Идут налегке хитрецы,

Но вьючат мешки на других.

Их мудрость — умение лгать,

Грехи словно струпья на них,

Их мертвые души смердят,

Как кучи отбросов гнилых,

Но амброю пахнут тела

В одеждах из тканей цветных.

О Бог милосердный, зачем

Ты нам даровал этот век,

Когда среди горя и бед

Вконец оскудел человек.

Мы овцы, нам нужен, чтоб жить,

Пастух, не смыкающий век,

Достойнейших зубы греха

Порой превращают в калек.

Ах, если б в ковчеге своем

Явился нам праотец Ной,

Чтоб мы перестали тонуть,

Житейскою сбиты волной!..

Ах, если б мудрец Авраам

Повел нас дорогой иной,

Где не был бы каждый наш шаг

Пред господом новой виной.

Ах, если б нас пас Моисей,

Как было в былые века.

Он мог, чтоб народ свой спасти,

Железо поднять на врага,

Он принял от бога завет,

Он сдерживал море, пока

Шли люди по дну между волн

Незыблемых, как берега.

Недоброе время, господь,

Назначил нам промысел твой,

Меж нами не то что святых,

Души не отыщешь живой.

Готовятся волны греха

Нас всех захлестнуть с головой,

И нету ковчега вблизи,

И вновь не рождается Ной.

Зачем так страдать, Констандин?

Отчаяньем душу губя,

От берега прочь ты плывешь

И мнишь обреченным себя,

Но стоит назад повернуть,

И суши увидишь края…

Пока не у пристани ты,

Но жизнь еще длится твоя.

Из-за кое-кого из так называемых сатанистов Кроули ежился. Дело было ни в том, что они делали, а в том, как они всю вину возлагали на Ад. Придумают какую-нибудь жуткую идеи, и за тысячу лет до такой демон не дойдет, темную, бессердечную гадость, что придумать может лишь полностью функционирующий человеческий мозг, затем проорут «Дьявол Заставил Меня Это Сделать», и симпатии судей будут на их стороне — при том, что Дьявол почти никогда людей не заставлял. Не надо было. Почему-то кое-кто из людей не мог этого понять. Ад не был основным хранилищем зла, не более, чем Небо, по мнению Кроули, не было хранилищем добра; они были просто сторонами в огромной космической шахматной игре. Настоящий-то источник, настоящая милость и настоящее великое зло, был в мозгу человеческом.

Есть вещи, над которыми не стоит ломать голову, подумал он, потому что зло способно заразить того, кто о нем думает.