The time will never be a friend
If you are mine.
А что такое время? Разве это всего лишь модное худи с принтом? Время — это вибрации, и у каждого периода свой темп. Его измеряют количеством ударов в минуту — bpm. Скажем, в 1980-е годы в музыке преобладал темп 120 bpm. Это, например, «Modern Talking» — люди двигались вот так. Потом темп начал увеличиваться. К 1990-м годам — до 132 bmp, к нулевым — до 168. Появились новые стили: джангл, брейкбит. Куча направлений и новых артистов: Бьорк, «The Prodigy», даже «U2» выпустили новый альбом Discotheque. Блистательная новаторская музыка, темп которой только увеличивался. Потом и вовсе появился рейв. Все это не случайно. Мы, как мыши, зависим от любого ускорения движения планет и процессов вокруг.
Время есть величайшая иллюзия. Оно есть только внутренняя призма, через которую мы разлагаем бытие и жизнь, образ, под которым мы постепенно видим то, что вневременно…
Из напитков история предпочитает спирт.
Она, свернувшись в клубок, под забором спит
И видит во сне прошедшие времена,
И всю совокупность их посылает на.
Наше время хуже лишь тем, что мы в нем живем,
Подустав от насущных тем, над пустым жнивьем
Полусонно кружа, как испуганные перепела.
История спит. Она снова перепила.
Человек – это нечто, готовое превратиться в ничто,
Как песок, как мука, просеянная сквозь решето.
Званных мало, а избранных вовсе нет.
В небесах марширует военный парад планет.
... Но скажите мне – беспокойно друг другу снясь,
Что такое мы, что такое любой из нас?
Не безделица ли, не бессмыслица ли всё это
Или, может быть, наивысшая благодать?
Я гляжу в небеса. И, не веруя, жду ответа.
И лишь Богу известно, как долго я буду ждать.
... Обычаи относительны. То, что привычно сегодня, может стать отвратительным завтра.
Поток событий сменит русло и смоет нас быстро,
Оставив после тебя лишь память в других.