волки

Сидящий перед ним смуглый черноволосый парень с белыми звериными клыками оседлал, казалось, саму грань миров, мира людей и мира Леса, его глаза были открыты в оба эти мира сразу. Те, кого пугало и отталкивало все чужое, видели в нем только звериную половину и боялись его, забывая, что вторая половина в нем — человеческая. Он не человек и не волк, он — оба сразу, и даже Скородуму нелегко было взять это в толк. И все же он благословлял судьбу за эту встречу, открытое окно за грань миров. Не каждому выпадает встретить такое, а понять — еще меньшим.

Некоторые говорят, что волки не умеют улыбаться. Они просто не видели настоящих волков.

... Я живу, но теперь окружают меня

Звери, волчьих не знавшие кличей, -

Это псы, отдаленная наша родня,

Мы их раньше считали добычей.

Мы никогда не забываем заглянуть к волкам, таким несчастным в клетках, где они беспрерывно ходят по кругу, — скорее для того, чтобы бросить им братский взгляд, чем чтобы восхищаться ими.

В мире волков царит открытость, и она снимает все ограничения. Никакой дипломатии, никакого этикета. Ты прямо говоришь врагу, что ненавидишь его, и высказываешь свое восхищение, признавая правду. Такая прямота у людей не в чести — люди мастера притворяться.

Сталкеры народ воспитанный, просто воспитывали их волки. И эти маугли враз могут перестать смеяться, если решат, что их обидели!

— Кто вы?

— Я конный полицейский из Канады.

— А где ваш конь?

— У меня его нет... Зато есть волк!

— Вы ездите на волке?

— Нет... Он глухой.

Теперь волчьи семьи маленькие, и то только зимой, а как волк кровь свежую почует — она ему в голову ударяет, древняя память просыпается, и мнится ему, что он — охотник, а за ним идет большой род. Вот тогда он и счастлив. Потому что за ним род.

Волки нападают не на тех овец, которым не повезло. Они выбирают слабых.

— Ты не боишься этого злого колдуна, я надеюсь... А вот то, что можем встретить стаю волков...

— Лучше уж стаю волков, чем стаю людей, с волками хоть договориться можно!