вера

Духовные пастыри освящают памятник, каждый во имя и от имени своего бога. На фронте, когда нас заставляли присутствовать при богослужении и служители разных вероисповеданий молились о победе немецкого оружия, я размышлял о том, что ведь совершенно так же молятся за победу своих стран английские, французские, русские. американские, итальянские, японские священнослужители, и Бог рисовался мне чем-то вроде этакого озадаченного председателя обширного союза, особенно если молитвы возносились представителями двух воюющих стран одного и того же вероисповедания. На чью же сторону Богу стать? На ту, в которой населения больше или где больше церквей? И как он это так промахнулся со своей справедливостью, если даровал победу одной стране, а другой в победе отказал, хотя и там молились не менее усердно! Иной раз он представлялся мне выгнанным старым кайзером, который некогда правил множеством государств; ему приходилось представительствовать на протяжении долгого времени, и всякий раз надо было менять мундир — сначала надевать католический, потом протестантский, евангелический, англиканский, епископальный, реформатский, смотря по богослужению, которое в это время совершалось, точно так же, как кайзер присутствует на парадах гусар, гренадёров, артиллеристов, моряков.

Nobody doubts did not put that I was waiting quietly at the end of pain.

No matter how hard you try, faith will not play the placebo effect.

Николай Злобин: А я никогда и не скрывал своей позиции. Политика — это двойные и тройные стандарты. Чем больше стандартов в политике, тем она успешнее.

Владимир Соловьев: Забавно. При этом, вы — человек верующий.

Николай Злобин: Да.

Соловьев: Т. е. получается: здесь верим, а здесь не верим.

Николай Злобин: Причем здесь вера? Есть вещи, где должен быть один стандарт — уголовный кодекс. Украл — сел. А политика...

Владимир Соловьев: Если просто человек верующий, то он во всех своих движениях, как бы они ни были связаны с политикой, абсолютно во всех, он руководствуется своими базовыми принципами.

Как только спустишься вниз до конца, дорога может вести только вверх.

Вера — это преступление пред лицом мысли.

Мечта должна быть важнее и выше возможностей. И врут те, кто скажет тебе, что мечты сбываются, когда забываются. Абсолютная чушь! Надо верить, не переставая, не опуская рук, и тогда мечта станет реальностью.

В чём провинились мы,

когда веровали во всё,

чего не могли ощутить.

Когда перестаешь верить в удачу, проигрываешь!

Благодать — не медный пятак, — от человека к человеку переходит и не стирается.