усталость

Я выпотрошена, как покинутая раковина.

— Корабли потонули? Что задумался?

— Решил сжечь корабли. Чтобы не огорчали. На то, что уже испорчено, обычно не смотрят.

Я устал. Устал от лжи. Ложь с хвостиком, ложь без хвостика. Лжи много.

Кто-то врет, но не несет ответственности. Указываю на ложь, но меня считают лжецом. Я стал жертвой. Стал добычей.

Знаешь, людям нравится врать. Если бы люди не врали, умерли бы от скуки. Не было бы истории. Не было бы судов и полицейских участков.

Поэтому никто не доверяет друг другу

— Но, для того, чтобы кому-то помочь, для того, чтобы спасти кого-то, соврать можно...

— Так мы и портимся. Все мы.

— Человек рождается с трудностями. Никогда не было мира без лжи. И отныне не будет.

Но, если мы будем говорить, зная об этом, будем жить, зная об этом — сможем уберечь себя.

Давно пора рвануть стоп-кран,

Чтоб враз как вкопанные встали

Все те, которые устали

От хвори и сердечных ран.

Рвануть стоп-кран и обалдеть

От тишины в бескрайнем поле,

Где можно, позабыв о боли,

Молчанье слушать, вдаль глядеть.

Никого не ищу. Наискалась по самые, детка.

Ничего не хочу. Нахотелась на двадцать вперед.

Ты резинкой стирательной тщательно вычистил метку,

Что на сердце носил этот долгий мучительный год.

Никого не зову. Назвалась, наоралась, напелась.

Никого не хочу. Ни рефлексов, ни сдавленных «но.»

А ведь было же время — до дури, до всхлипов ХОТЕЛОСЬ.

Не хватало. Теперь же хватает — диван и кино.

Никого не прошу. Напросилась, навылась под дверью,

Намолилась на годы вперед. Не прозрела. А жаль.

Не ищу телефон, даже если он бесится трелью.

Кофе. Окна. Земфира. Игрушки. Вино. И февраль.