терпимость, толерантность

Кто-то печет булочки, а кто-то жарит кузнечиков. Я лично предпочитаю булочки, но совершенно спокойно отношусь к тем, кто с аппетитом, как я, булочки, уплетает жареных кузнечиков. К человеку, который готовит кузнечиков, у меня тоже нет никаких претензий. Это его дело. Не моё. Он же не пихает их мне в рот, вырывая из моих рук любимую булочку со взбитыми сливками. Проходя мимо его лавки, я ему улыбнусь. Просто так. Забавный тип. Я не считаю его лохом, идиотом, дебилом, петухом, мразью, извращенцем, гламурной тварью, продажной скотиной и т. д. Он просто жарит кузнечиков, которых я не ем. Даже этот странный для меня труд я уважаю просто потому, что так меня учили. Судя по комментариям, многих учили по-другому.

Без соответствующего духовного и нравственного развития общество не познает настоящего вкуса экономического прогресса.

Эти близнецы – Безопасность и Толерантность – не могут существовать друг без друга, как жизнь на нашей планете не может существовать без воды.

Я видел многие племена пустыни. Это самые красивые люди, которых я когда-либо встречал. Им было безразлично, какой мы национальности — немцы или англичане, венгры или африканцы. Вскоре и нам это стало безразлично. Мне сделалось ненавистно само понятие нации. Постоянное осознавание, ощущение своей и чужой национальной принадлежности разрушает человека. Мэдокс погиб только из-за этого. Пустыню нельзя затребовать, либо завладеть ею — она словно кусок ткани, уносимый ветрами, и его нельзя прижать и удержать камнями.

Всеобщая тревога всё усиливалась, а с нею нарастало и раздражение; наконец некоторые практичные люди вспомнили, что здесь могли бы пригодиться средневековые пытки, например, «испанский сапог» палача, клещи и расплавленный свинец, которые развязывали язык самому упрямому молчальнику, а также кипящее масло, испытание водой, дыба и т. д.

Почему бы не воспользоваться этими средствами? Ведь в былые времена суд, не задумываясь, применял их в делах значительно менее важных, очень мало затрагивавших интересы народов.

Но надо всё-таки признаться, что эти средства, которые оправдывались нравами прежнего времени, не годится употреблять в век доброты и терпимости, в век столь гуманный, как наш XIX век, ознаменованный изобретением магазинных ружей, семимиллиметровых пуль с невероятной дальностью полёта, в век, который в международных отношениях допускает применение бомб, начинённых взрывчатыми веществами с окончанием на «ит».

Недалёкое будущее. Где-то в Евросоюзе. Утро в обычной семье.

– Сынок, просыпайся: уже 08:20 – проспишь гей-парад!

– Ну пап, мне сегодня ко второму!

– Вообще-то я мама!

– Извини, мам: когда ты без косметики, я вас путаю…

– Как можно перепутать маму с папой?! Пора бы уже запомнить: мама – это та, что с бородой! Марш умываться!

– Мне нельзя умываться! Я же в церкви «Микрофлористы седьмого дна».

– И что?

– Как что?! Грязные руки могут оскорбить чувства живущих в воде микробов!

– Это какой-то нонсенс: у голубых родителей – зелёный сын!

– Мы называем себя жёлто-розовыми: в честь бога Спанчбоба и святого Патрика! Нямням… тьфу!., аминь!

– Ладно, ступай завтракать – я приготовила пирог с начинкой из гамбургеров! А то совсем похудел – всего 85 килограммов. Тебя же в школе будут дразнить: «Фу, спортивный!»

Кстати, о школе. Ты уже написал сочинение по роману «50 оттенков серого»?

– Конечно! «Кристиан Грей – луч света в сером царстве».

– Ну и тема – кино и немцы!

– Нет, мам, «Кино и немцы» – это было во втором классе.

– Сынок, я давно хотела с тобой серьёзно поговорить… Ты уже решил, кем станешь, когда вырастешь?

– Разумеется! Либо певцом… либо певицей.

– Лучше певицей – как твой папа. А вот и наш па-а-па! Ну и где же ты всю ночь шлялся?

– Да я… это… с девочками в бане был…

– Врёшь, гад! С мужиками ты был в бане!

– Не заводись, солнышко!

– Солнышко?!

– Ой, прости, – радужка! Радужка ты моя семицветная!

– Не подлизывайся. И вообще, вместо оргий, лучше бы о ремонте подумал: когда будем менять пол?

– Так мы ведь его уже три раза меняли!

– Я не про наш пол, а про ламинат.

– А-а-а, про этот… Ну ты же знаешь: у меня руки растут из того места, за которое ты меня полюбила…

– Ладно, не будем ругаться в этот замечательный праздник – День толерантности.

Кстати, говорят, на сегодняшний гей-парад опять не прилетит президент России!

– Ну а что ты хочешь: страна варваров, дикий народ!

Добро, которое мы видели от того или иного человека, обязывает нас к терпимости, когда он чинит нам зло.