Когда же довольно нескольких слов, чтобы выручить несчастного из беды, я ненавижу человека, который на них поскупится.
сочувствие
— Мои извинения, Райден. Кажется, я отстал.
— Не парься. Вообще, я должен поблагодарить тебя.
— О чём это ты?
— Если бы не ты, мне бы не удалось вернуть «Джека».
— Значит, он — твоя истинная натура?
— Более-менее. Тебе всё ещё интересно?
— У меня нет причин, чтобы менять свои цели. С момента нашей первой встречи мотивацией твоих действий были эмоции. Ты говоришь о защите тех, кто слабее тебя. Таких людей миллиарды. Это невозможно. Ты не можешь защитить каждого человека во всём мире. Ты не можешь защитить каждого бездомного ребёнка. После длительного наблюдения, я пришёл к выводу: твои действия вызваны тем, что ты защищаешь людей, чья судьба схожа с твоей.
— Похоже на то. Не такой уж я и супер-герой, да?
— В любом случае, твой эмоциональный статус понятен. Возможно, я чувствую что-то похожее...
— Ну что ж, если ты тоже «чувствуешь», то я рад, что ты со мной.
— Принято.
И всё же, несмотря на более чем оправданный отказ говорить в ответ «да», непреложная истина состоит в том, что даже параноики способны сострадать, а поклонники сатаны – любить; и что единая природа всего проявляется и в цветущем кусте, и в человеческом лице; что существует свет, и этот свет – сочувствие.
Встретишь плохого человека — пожалей его. Тебе его терпеть — всего ничего, а ему себя — всю жизнь.
Больше всего в женщинах ценю застенчивость. Это красиво. Основа женственности не внешность, а повышенное чувство стыда и сочувствие окружающим.
У меня все признаки человеческого существа: плоть, кожа, волосы... но ни одного четко выраженного чувства, кроме алчности и отвращения!
В эту самую минуту, — продолжал он, — во всех концах света происходят самые ужасающие вещи. Людей пытают, рубят, потрошат, калечат, их мертвые тела разлагаются, а глаза гниют. Вопли ужаса и боли уносятся в воздух со скоростью тысяча сто футов в секунду. Через три секунды полета они становятся совершенно неслышными. Все это огорчительные факты. Но из-за этого наслаждаемся ли мы жизнью хоть чуточку меньше? Совершенно определенно — нет. Мы испытываем сочувствие, несомненно, мы представляем в своем воображении страдания народов и отдельных личностей, мы сожалеем об этом. Но в конце концов, что такое сочувствие? Оно стоит очень мало, если только человек, которому мы сочувствуем, не самый близкий нам. И даже в этом случае наше сочувствие и воображение не идут слишком далеко. И пожалуй, не так это и плохо, ибо если у кого-то достаточно живое воображение и глубокое сочувствие, чтобы ощутить страдания других людей, как свои собственные, то у такого человека не будет ни минуты душевного покоя.
И всё же, несмотря на более чем оправданный отказ говорить в ответ «да», непреложная истина состоит в том, что даже параноики способны сострадать, а поклонники сатаны – любить; и что единая природа всего проявляется и в цветущем кусте, и в человеческом лице; что существует свет, и этот свет – сочувствие.
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- …
- следующая ›
- последняя »