секс

Чарли, сорокалетний инженер, пришел на терапию после трех развалившихся браков и многих отношений. Он рассказал мне: «Я спал с тремя-четырьмя женщинами в день, потому что утро было напряженным или еще почему-то. Теперь мне стыдно, я понимаю, что я видел в них игрушки, которые помогали мне почувствовать себя не таким несчастным».

Если женщина возражала против интенсивных сексуальных аппетитов Чарли, он набрасывался на нее в ярости, называл фригидной или закомплексованной, говорил, что она нарочно сдерживается, обвинял в том, что она его не любит.

Я был в Амстердаме дня три, и всё это время я думал о сексе. Кроме, пожалуй, сорока минут в музее Анны Франк... хотя я провёл там час.

— Я принесла тебе подарочек! Леденцы с корицей для первого поцелуя!

— О, это так мило, Софи.

— Да, а еще мешочек презервативов! У меня есть все размеры. Есть «магнум», есть «супер магнум», есть обычные и «зато он человек хороший».

— Вы пропавшая принцесса?

— Освободите меня!

— Если освобожу, я получу поцелуй?

— Если освободишь, одним поцелуем дело не ограничится...

— Прости, дорогая, мне нужно спасать мир...

— Если спасешь мир можно и в задницу...

— ... Одна нога здесь, другая там.

Любопытно. Оказывается, секс изменяет поведение даже лучше конфеток. Интересно, кто-нибудь до меня это замечал?

— Люди не животные — мы можем контролировать свои желания.

— Да? Зачем?

— Потому что секс — это не необходимая штука.

— Биологически — необходимая. Химически, метафизически, эстетически, этически — необходимая.

— Ладно, это уже преувеличение.

— Две вещи делают человека зверем — секс и деньги.

— А жажда власти?

— Власть — это когда много секса и денег!

Физиология наша — демон, изгнать которого мы не в силах.

Безлюбый секс – утешение для тех, кого не настигла любовь.

Вы должны понять, чем она явилась для меня, не то зачем все это? Она была красивее той, но не в том суть. В богатой стране красота дешево стоит. Важно было то, что внутри. Она была сексуальна, но какой то растительной сексуальностью – слепая сексуальность, льнущая, не знающая отказа сексуальность, которая не так уж важна, поскольку непроизвольна, как фотосинтез. Не как у животного, как у растения. Улавливаете? Я знал, что мы займемся любовью, и займемся как мужчины и женщины, но наше совокупление будет таким же конкретным, отчужденным и бессмысленным, как плющ, вьющийся по решетке под августовским солнцем.

Секс был важен, потому что он не был важен.

— Геральт…

— Слушаю, Йен.

— Когда я… Когда мы не были вместе, ты бывал с другими женщинами?

— Нет.

— Ни разу?

— Ни разу.

— У тебя даже голос не дрогнул. Не понимаю, почему я тебе не верю.

— Я всегда думал только о тебе, Йен.

— Теперь верю.