роскошь

Степени роскоши: собственная машина, собственная вилла, собственное мнение.

Бедность — не противоположность роскоши.

Добро пожаловать в мир Верхнего Ист-Сайда Нью-Йорка, где мы живем, учимся, развлекаемся и спим, иногда друг с другом. У нас роскошные апартаменты с личными спальнями, ванными и телефонными линиями. Мы не ограничены ни в деньгах, ни в выпивке, ни в чем-либо другом. Наших предков вечно нет дома, и мы наслаждаемся полной свободой. У нас умненькие головки, классические черты лица, унаследованные от родителей, и потрясающие шмотки. Мы отрываемся напропалую. Наше дерьмо тоже воняет, но его не учуять, потому что горничные ежечасно брызгают в ванных освежающим спреем, который французские парфюмеры придумали специально для нас.

«Шикарный квартал…» — так выразилась Карина. Камилла вспоминала об этом, ступая на первую из ста семидесяти двух ступенек черной лестницы, которая вела на ее голубятню. Шикарный, ты права… Она жила на восьмом этаже роскошного дома, выходившего на Марсово поле, и в этом смысле — о да! — место было шикарным: встав на табурет и наклонившись с опасностью для жизни, справа можно было увидеть верхушку Эйфелевой баши. Но во всем остальном, курочка моя, оно далеко от идеала…

Одиночество тоже может быть своеобразной роскошью, спасением от несвободы.

Если вокруг вас роскошь, она принадлежит вам, кто бы за нее ни платил — вы или другие.

Потерю предмета настоящей роскоши не в силах восполнить ни одна страховая компания в мире. Написанное от руки письмо. Неповторимый экслибрис. Цветы из сада пожилой дамы, которая иногда позволяет вам собрать у неё букет. Духи, которые вы смешали сами, а не купили в парфюмерном магазине. Работа, выполненная мастером по его собственному эскизу. Прогулка в парке под лёгкое похрустывание снега. Купание в озере жарким летним днём. Вино, замурованное для вас вашим отцом в день его пятидесятилетия. Серийная продукция, ночь в номере люкс, дорогая машина — всё, что покупается и продаётся, не может быть роскошью по определению.

Счастье не в богатстве и не в чинах. Можно в роскоши страдать, а можно и в бедной хижине жить счастливо и в согласии с самим собой.

Какая роскошь — быть наедине с собой!

— Вы любите роскошь? — перебил её Лушин.

— Роскошь красива, — возразила она, — я люблю всё красивое.

— Больше прекрасного? — спросил он.