рабство

«Уберите свободу, она тяжелее всякого ярма!» Разве мыслима свобода вне полной гармонии? Она быстро превращается в скрытое рабство. Я становлюсь свободным, угнетая другого. Очень быстро можно научиться не стеснять себя, но нужны железные века нового, неслыханного искуса, чтобы потерять волю теснить других.

А деревья шумят и шепчут о зеленой воле, о неоглядном раздолье. А с дерева на дерево птицы перелетают, и любятся птицы, любят друг друга, и свою песню, и свою нелюдскую зеленую волю. Зовет лесная опушка все глубже и глубже, в лес. И чем глубже уходишь в лес, тем светлее горят в глубинном молчанье и шепоте леса любимые черные глаза. Чем глубже уходишь в лес, тем глубже и вольнее душа, тем меньше у нее желанья и способности принять человеческое рабство, дозволить своей доле быть игрушкой в чужой холодной расчисленной игре.

Вы раба не маните свободой,

Для него это сказочный миф,

От рожденья он рабской породы,

Для свободы он слишком пуглив.

Вы раба не смущайте свободой,

Не тревожьте его кандалов,

Он при деле все свои годы,

Он к свободе совсем не готов.

И не нужно ему вашей правды,

Ваших истин ему не понять,

Для него нету большей награды,

Чем поесть, да попить, да поспать.

Для него вы смешные людишки,

Те что в жизни не поняли суть,

Вы читаете странные книжки,

И несёте какую-то «Муть».

Ключевой архетип и одновременно ключевая проблема России – не рабство, а варварство.

Грустно улыбнувшись, он прикоснулся другой своей рукой к ее щеке.

— Если бы не Юлия, я дал бы тебе свободу.

Хадасса нежно сжала его руку.

— Я свободна, мой господин, — прошептала она. — И ты тоже можешь стать свободным. — Она медленно встала и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Спартак!

— Это не мое имя.

— Твое имя, твоя жизнь — такие, как решим мы.

— Ты гладиатор.

— Я фракиец!

— Ты раб! Держась за жизнь за этими стенами, ты вырываешь сердце из своей груди.