народ

Грядут иные времена,

вожди на трон ползут иные

И думы о насущном хлебе

возводят во главу угла.

Женилась Орясина

На Образине.

Пошли и детишки:

— Раззява.

Разиня.

Оболтус.

Балбес.

Обалдуй.

Обормот.

Вот так возникает

Великий народ…

Любой народ всегда остается ребенком. Он постоянно растет, и ему постоянно становится тесен его язык, его дух, его память и даже его будущее. И поэтому каждый народ должен время от времени менять костюм, который снова и снова становится ему коротким, сковывает движения и трещит по швам оттого, что сам он растет. Это одновременно трудно и радостно.

Он [русский народ] свято чтит предания, он — патриархальный, он не может жить без веры.

Любым народом очень легко управлять — надо сообщить, что на него собираются напасть, показать ему врага, а всех пацифистов объявить непатриотами.

Население страны сокращается… «Русский крест» — кривая смертности вверх, кривая рождаемости вниз. Крест-накрест перечеркнуто будущее русского народа, а в газетах продолжаются дискуссии, на сколько нас хватит?

На 50? На 30? На 20? На каждом углу продаются презервативы – не меньше десятка разных видов, а голос против абортов поднимает лишь одна церковь; СМИ и поп-культура навязывают модель поведения «попрыгуньи-стрекозы», ничем не отягощенную, не обремененную…

... когда мне говорят — народ, я этого не понимаю. — Надя по­шла по бетонке. — Слово какое — народ! А это всё не так... Это только сволочи могут за именем этим прятаться! Народ — это ты, Лиза, понимаешь? Население. Вот так.

Если бы отдельные люди вели себя, как целые народы, — на них давно бы надели смирительную рубашку.

... чем ниже падает нравственность и достоинство в народе, тем сильнее старается он доказывать своё превосходство перед другими, унижая их.

Люди и народ ждать больше не могут. Ибо ждать больше нечего...