мастерство

— Спасибо, что подбросили, парни!

— Ты, негодный безбилетник!..

— Эй! Негодный безбилетник давно был бы пойман. Я — отличный безбилетник!

Хитрость педагога заключается вовсе не в том, чтобы заштамповать в индивидууме умение действовать по заученной схеме, умение включать ее по заранее заданному «признаку» ее применимости, а в том, чтобы поставить ребенка в такую ситуацию, внутри которой он вынужден был бы действовать сам как «самость», как субъект. Ситуация должна быть остроконфликтной. То есть: такой, где заранее известные индивидууму «операции» и «признаки» их включения отказывают, и индивидуум должен сам найти способ решения трудности, открыть новый для себя (хотя и не новый для педагога) путь действия.

Искусство педагога состоит в умении создать такую «трудную» ситуацию, внутри которой был бы объективно один-единственный выход, тот самый, который педагогу известен, но ребенку – неизвестен и должен быть найден им самостоятельно, как «новое», а не как «операция» по заданному признаку.

При этом условии «операция» будет усвоена, но не путем дрессировки и заштамповывания, а путем самостоятельной акции индивидуума, через пробуждение его продуктивной активности.

... Великое искусство — научить тому, что для тебя уже давно элементарно и записано на подкорке. Без криков и понуканий, без нарочитых демонстративных исправлений и обид.

Бывали мастера, побеждавшие в бою, лишь эффектно открыв дверь.

Время от времени я сочинял посредственные стихи, — это полезное упражнение для тех, кто хочет овладеть изысканными оборотами и научиться хорошо писать прозой.

— А ты точно обладаешь нужной квалификацией, Хьюго?

— Расслабься, Доукинс! Я прошёл полный курс обучения, трижды ездил во Вьетнам.

— Ты воевал во Вьетнаме?

— На самом деле я ездил на экскурсии. В армию меня из-за плоскостопия не взяли. Так. Меньше слов — больше крови! [обтирает руку ваткой]

— А-а-а-а-а-а!!!

— Это всего лишь ватка.

— Уж больно колючая!

— Это совсем не больно. [достаёт огромный шприц] Если тебе не хочется наоборот.

Здесь и проходит грань между подмастерьями и мастерами. Между миллиардами и единицами. И не надо заливать, что многие, мол, сумеют сколотить обыкновенную табуретку... Сколотить — да. Сделать — нет. Между этими понятиями пропасть. Мы живем в эпоху подмастерьев. Умеем совершать разные манипуляции — умственные и физические, — подчас даже филигранно, с хирургической тоностью. Создавать мы не умеем. А те, кому дано, либо не понимают своего таланта и делают шедевры за бесценок, как дед, либо понимают, шагают вверх, зарабатывают баснословные деньги и... превращаются в подмастарьев.

Жалок тот мастер, произведение которого опережает его суждение; тот мастер продвигается к совершенству искусства, произведения которого превзойдены суждением.

…Поверьте, что настоящий актёр сумеет и в жизни сделать то, что показывает на сцене.