Хранит июльское тепло
загар листвы в притихшей роще,
что отцвело, то отцвело -
давай смотреть на вещи проще.
Гудит берёзовая медь
о том, что мы ночами просим -
нам так не хочется стареть,
приди немного позже осень.
Алеют на щеках рябин
до снега поцелуи лета,
приносит грусть кто нас любил -
такой обряд, и ты не сетуй.
Останешься красивым сном,
и осень жизни неизбежна...
а у того, что мы вернём,
цены уже не будет прежней.
Сверни с дороги в сквер пустой,
остановись и просто слушай,
как в сумрак золотой листвой
летят берёзовые души.
Погожих дней наперечёт,
похоже, осень будет ранней,
а время сквозь тебя течёт,
смывая пласт воспоминаний.
Цветущий луг, гудящий шмель
под шум метели будут сниться,
журавль — за тридевять земель,
с тобой останется синица.
Опавший лист стремится в высь,
надеясь, птичьи стаи примут...
пора домой — там заждались
попутчики в большую зиму.
Одуванчиков жёлтые лужицы,
утонула в них бабочки тень,
мотыльками пух тополя кружится,
и фонтаном бьёт в небо сирень.
В палисаднике алые всполохи -
распускает тюльпан лепестки,
не грусти, что метели черёмухи
серебрят нам сегодня виски.
Если что-то и было впустую,
не жалей и корить не спеши,
я пушинками лёгкими сдую
все былые печали с души.
А берёзе высокой и гибкой
кружевная накидка к лицу...
ради взмаха ресниц и улыбки
собираю слова, как пыльцу.
Слеза росы и неба просинь
в густых ресницах васильков,
и грусть вечернюю уносят
метели белых мотыльков.
Ни травы, ни цветы, ни ясень
не ждут большой ночной грозы,
и мир так радужно прекрасен
в прозрачных крыльях стрекозы.
Пьянит и воздуха глоток,
и нежный аромат сирени,
и зайчик солнечный прилёг
на загорелые колени.
Трубят шмели, что ты пришла,
мы голубям накрошим хлеба...
и одуванчиком душа
летит на голубое небо.
Здесь только ты и я.
Прохладный плен сентября.
Нас окружают звездные моря.
Как жалко будет вдруг все это потерять.
She was like April sky
Sunrise in her eyes
Child of light, shining star
Fire in her heart
Brightest day, melting (snow)
Breaking through the chill
October and April
He was like frozen sky
In October night
Darkest cloud in the storm
Raining from his heart
Coldest snow, deepest chill
Tearing down his will
October and April
Когда я слышу голос твой,
То ангелы спускаются с небес.
Возносят плоть и разум мой,
В тот город Света и Чудес.
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Cлайд с цитатой