кровь

В отличие от остальных, приехавших сюда ради наживы, он приехал из любви к кровопролитию.

Кровь — вот самое главное! Прежде всего ты отвечаешь перед своей семьей, затем — перед своим племенем, затем — перед своим военачальником, затем — перед богами, что над землей и под землей, и только потом — перед своим правителем и своим государством, если они у тебя вообще имеются.

С этого момента англичане точно опьянели от крови.

«Удостоверено,  — говорит де Варрен,  — что всюду в Пенджабе, а затем последовательно в каждом из округов Бенгалии начались ужасные казни, неслыханные в истории ни одной страны. И всё придумывались новые мучения: пятьдесят, шестьдесят, иногда более сотни человек в день вешали, расстреливали картечью из пушек, и всё это по самому ничтожному поводу». Сипаи, убежденные, что решено полное уничтожение их, бежали массами, но несчастных преследовали, точно диких зверей, голова каждого была оценена в пять рупий. По мере того, как приводили этих несчастных, их вешали, расстреливали, четвертовали, смотря по рангу, гоняли на казнь, как стадо баранов на бойню. Не перечислить всех ужасов этого массового уничтожения сипаев. В таких поступках Англия отличалась от дикарей центральной Африки и каннибалов Океании лишь тем, что не ела своих жертв.

Татуировки, кровь и шрамы — вот из чего я сделана.

Я не так сильно ранен. Врач сказал, что кровотечение внутреннее. Кровь же там и должна быть, так?

Войны продолжались, опустошалась Речь Посполитая, опустошалась Украина. Ненависть поселилась в сердцах и отравила братскую кровь...

Мое тело, моя душа, моя кровь, я сам — все принадлежит тебе.

Я весь город утоплю в крови, лишь бы ты была цела.

Я тебя своей любовью

Утомил, меня прости.

Я расплачиваюсь кровью,

Тяжкий крест устал нести.

Кровь – не жир, не масло – краска,

Смоется, как акварель,

Станет белою повязка,

Станет чистою постель.

И не станет лжи и блажи,

Всё исчезнет без следа,

Смоет красные пейзажи

Равнодушная вода.