душа

Душу человека в каком-то отношении можно сравнить с бамбуком. Её тоже можно напрягать и сгибать. Но однажды, напряженная и согнутая, она распрямляется. Кому-то нужен алкоголь, таблетки, наркотики или психотерапевт. Однако терпение может дойти до такой точки, когда даже бамбук ломается.

Священник очищает душу, а адвокат пытается очистить помыслы.

Вы, такая отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих пестрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу?

Стихи — это наша внутренняя музыка, облеченная в слова, пронизанная тонкими струнами смыслов и мечтаний, а посему — гоните критиков. Они — лишь жалкие прихлебалы поэзии. Что может сказать критик о глубинах вашей души? Не пускайте туда его пошлые ощупывающие ручки. Пусть стихи будут казаться ему нелепым мычанием, хаотическим нагромождением слов. Для нас — это песня свободы от нудного рассудка, славная песня, звучащая на белоснежных склонах нашей удивительной души.

Люблю. И потому вольна

жить наизусть, ласкать с листа.

Душа легка, когда полна,

и тяжела, когда пуста.

Моя — легка. Не страшно ей

одной агонию плясать,

зане я родилась в твоей

рубашке. В ней и воскресать.

Я – Великий Инквизитор,

Я избавлю землю от чертей.

Я – Великий Инквизитор,

Охраняю души всех людей.

Ком в горле есть признак присутствия души.

Это правда, — согласился Д’Артаньян, — на мне нет одежды мушкетера, но душой я мушкетер. Сердце мое — сердце мушкетера. Я чувствую это и действую как мушкетер.

Душа тоньше – она теряется, ее забирают встреченные и встречные. А еще ее можно продать.

– Тебе все равно?

– Все равно… Меня всегда забавляло это словосочетание. Ни одному живому существу не может быть «все равно». Разве что только тому, у кого отняли душу, или у него ее вообще никогда не было. Просто кого–то одно волнует больше, нежели другое. Но все дело в степенях сравнения. Нуля в этих определениях не существует. Поэтому никто не может быть безразличным.