В твоём лимонно-сахарном чаю сидят чаинки.
Солнце сжалось на краю,
в лучах пылинки.
Я больше всех тебя люблю
и повторяю без запинки.
В твоём лимонно-сахарном чаю сидят чаинки.
Солнце сжалось на краю,
в лучах пылинки.
Я больше всех тебя люблю
и повторяю без запинки.
— Скажи, ты разбираешься в сортах чая?
— Как-то не интересовался. Не люблю ярлыки навешивать. Чай есть чай.
— У каждого чая свой неповторимый букет.
— В чем смысл такого деления? В природе чаи все вместе растут. Это человек придумал.
— Различия можно оценить только с опытом.
— Хм, в том-то все и дело. А с другой стороны смотри. Как мне кажется, чай о себе судить не может. О чае судят люди. А что касается меня, то я не хочу судить.
— О, почему?
— Когда ты весел, ты благодушен, сорт чая совсем не важен.
Джефи достал пакетик чая, китайского, сыпанул в жестяной чайничек, попутно разводя костер, для начала маленький – солнце еще светило на нас, – укрепил в камнях длинную палку, подвесил котелок, вскоре вода закипела, чай был заварен, и мы стали пить его из жестяных кружек. Я сам набирал воду из источника, холодную и чистую, как снег, как хрустальные веки вечных небес. Никогда в жизни не пил я такого чистого и свежего чая, его хотелось пить еще и еще, он превосходно утолял жажду и растекался теплом по телу.
– Теперь понимаешь, почему на Востоке так любят чай, – сказал Джефи. – Помнишь, я рассказывал про эту книгу: первый глоток – радость, второй – счастье, третий – спокойствие, четвертый – безумие, пятый – экстаз.
Такие нынче времена, — изрёк мистер Норрис, приняв чашку чая, — тебе мешают жить, а ты мешаешь ложечкой чай.
Повисло молчание. Как ни странно, всегда наступал момент, когда они не знали, что друг другу сказать. В таких случаях Шарль всегда предлагал ей чаю. Чай у них служил каким-то горючим для слов.
Артур уставился на экраны, хлопая глазами. Ему не хватало чего-то крайне важного... Внезапно он догадался:
— А чай на этом корабле есть?
— Виктор Степанович, может, чай? Кофе?
— Людочка, принесите, пожалуйста, чай.
— Кофе?
— Принесите, пожалуйста, чай, Людочка.
— Чай?
— Чай.
— А чая нет.
О, насчёт чая, знаете, я совершенно русский, вернее совершенный англичанин, то есть казах казахом: смело наливайте молока по самый край!