безопасность

— Я всегда говорил — безопасность у вас паршивая.

— Просто никому в голову не приходило заявиться сюда и провернуть такой фокус, большие у тебя яйца, Люк.

— Сам удивляюсь, как не падаю.

— Может мне носить с собой кастет или булаву, или что-то типа того.

— Ну, если ты влипнешь в неприятности, то без оружия ты будешь как без рук.

— Не думаю, я буду в порядке.

Дом всегда казался ей безопасным местом, маленькой крепостью — а теперь стена этой крепости была пробита. Безопасность оказалась ложью — ничуть не прочнее кирпича, дерева и штукатурки.

Лучше быть в безопасности, чем потом сожалеть.

Суверенитет, безопасность и процветание — вот три прекрасных столба, на которых стоит мир.

За безопасность необходимо платить, а за её отсутствие расплачиваться.

Во всем институте чтобы ни одной живой души. Демонов на входе и выходе заговорить. Понимаете обстановку? Живые души не должны входить, а все прочие не должны выходить. Потому что уже был прен-цен-дент, сбежал черт и украл луну. Широко известный пренцендент, даже в кино отражен.

Страх владеет нами, только пока мы верим в опасность. Страх владеет нами только до тех пор, пока мы боимся. А смерти нельзя бояться. Не «не нужно», а именно «нельзя», «невозможно». Мы ничего не знаем о смерти. Нам известно, что мы не сможем продолжать своё прежнее существование. Но и что с того? Что в этом ужасного?!

Мы боимся, предполагая худшее? Но почему мы не думаем о смерти иначе? Ну, например, как о новом рождении? Мы сами придумали себе эту опасность. С равным успехом мы могли бы придумать и радость. Это наш выбор. И это говорю я — атеист, материалист и ещё бог знает какой зануда! Даже я так говорю! Как же могут бояться смерти те, кто утверждает, что верит в Бога, в загробную жизнь?! Как?! Объясните мне!

С появлением детей становится очевидно, что их безопасность превыше всего.

Общественная безопасность ничем у нас не обеспечена! Справедливость — в руках самоуправцев. Над честью и спокойствием семейств издеваются негодяи! Никто не уверен ни в своем достатке, ни в свободе, ни в жизни. Судьба каждого висит на волоске, ибо судьбою управляет не закон, а фантазия любого чиновника.