Доктор Кто (Doctor Who) (2005)

Если я всё правильно подсчитал, в чем я не сомневаюсь, то это значит, что мы в самом начале. Я сдвинул временные рамки на пару часов. Это бы ничего не решило в любой другой день, но это Рождество 1914 года, в которое случилось чудо человечества. Рождественское перемирие. Такого никогда больше не было. Нигде, ни на одной войне. Лишь однажды, давным-давно, в один рождественский день, все просто сложили оружие и начали петь. Все остановились и совершили добро. Ничего страшного, если на поле брани станет меньше на пару погибших.

— Обязательно флиртовать именно сейчас? Мне казалось, что я должна быть первой в списке приоритетов.

— Да! Точно. Извини. Как я уже говорил, моя шаловливая подруга убьет первых троих атакующих + вон того сзади. Так что, может, вы хотите потянуть соломинку или проголосовать? Или вы можете послушать минутку, потому что я очень хочу принять вашу полную капитуляцию и отпустить вас с миром. Да, вы вмешивались в человеческую историю на протяжении тысячелетий, да, люди страдали и умирали, но что толку в двух сердцах, если не можешь позволить себе иногда побыть милосердным? О… Тишина. А Вы серьезно настроены, да? Ладно, вы меня подловили, я вру. Я не собирался вас отпускать. Хорошая идея, но сегодня не Рождество.

Перестаньте выглядеть озадаченными! Больше счастья на лицах! Победа – это когда выглядишь счастливее противника!

— Почему ты не любишь обниматься, Доктор?

— Я не доверяю объятиям. Они придуманы, чтобы спрятать лицо.

Ненавижу добрых волшебников. В конце они всегда оказываются Доктором.

И что же мы имеем? Что-то выдёргивает людей из обычной жизни, помещает в бесконечный изменчивый лабиринт, который выглядит, как гостиница восьмидесятых с плохими снами в спальнях... Даже если не углубляться в детали, это, как минимум, не вежливо.

— Улыбнись! Ты в брюхе чудовища.

— И что нам делать?

— Это очевидно... искать настоящую стену. Ты сейчас правда улыбаешься, да?

— Знаете, почему? Вы обалденный наставник.

Я думал, хуже уже не будет, но два Микки...

Если бы цинизм сжигал калории, мы бы все были худые, как вешалки.

У могил всегда грустно, тем более у своих.