Питер

Здесь, где Пушкин был застрелен,

Где повесился Есенин,

Быть поэтом не призванье,

а почти что приговор.

Здесь, где Пушкин был застрелен,

Где повесился Есенин,

Быть поэтом не призванье,

а почти что приговор.

Небо, небо...

Над тобою совсем другое небо,

Морозным воздухом дышит Невский,

Скоро зима.

А я иду и всем улыбаюсь,

Я выше облака поднимаюсь,

И мне кивают, снимая шляпы,

На Невском дома.

Ай, Питер, Питер, ты слишком красив,

Чтобы быть просто другом!

Город гранитных грифонов, гордыни и гнева -

Меланхолично застыла Нева,

Словно в воду опущена.

Мне всё мерещится в небе твоем зеленоглазая дева,

А небо-то слепо, как слепок с лица

Убиенного Пушкина...

Город, где я напиваюсь, еще не проснувшись -

Иначе не выйти под северный дождь,

Не пробраться меж каплями,

Чтоб как-нибудь выразить всё же твою невыразимую сущность,

А, может быть, даже несмело шепнуть

Незатейливый комплимент...

Город, где я не был счастлив, к несчастью, ни разу -

Всё как-то на нервах, наверно, уже не добиться любви никак.

По Питеру надо скакать на лошадке, начистив кирасу,

А мы-то плетемся в немытых такси

Да несвежих воротничках...

Кому-то девочки, кому-то выпить...

Кому-то — просто встретиться с людьми!

А мой размер — приехать в Питер,

И объясниться Питеру в любви!

О, эти старые мостовые!

Они все помнят, они живые,

И каждый каменный всадник

По-прежнему верит в мечты.

А я стою незаметной тенью

В пальтишке ветхом под звездной сенью,

В который раз, замирая, смотрю,

Как разводят мосты.

Этот город, что так дорог

Лезет холодом под ворот

Здесь дожди идут по году, сквозь туман не видно звезд.

Но зато здесь есть девчонки,

Что подход имеют тонкий

Здесь хандру и непогоду лечат грелкой в полный рост.