Жил я с матерью и батей на Арбате, — век бы так.
А теперь я в медсанбате на кровати, весь в бинтах.
Что нам слава, что нам Клава — медсестра и белый свет!
Помер мой сосед, что справа, тот, что слева — еще нет.
Жил я с матерью и батей на Арбате, — век бы так.
А теперь я в медсанбате на кровати, весь в бинтах.
Что нам слава, что нам Клава — медсестра и белый свет!
Помер мой сосед, что справа, тот, что слева — еще нет.
И однажды — как в угаре — тот сосед, что слева, мне
Вдруг сказал: послушай, парень, у тебя ноги-то нет.
Как же так! Неправда, братцы! Он, наверно, пошутил?
— Мы отрежем только пальцы, — так мне доктор говорил.
Но сосед, который слева, всё смеялся, всё шутил.
Даже если ночью бредил — всё про ногу говорил,
Издевался: мол, не встанешь! Не увидишь, мол, жены!
Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны.
Если б был я не калека и слезал с кровати вниз,
Я б тому, который слева, просто глотку перегрыз!
Умолял сестричку Клаву показать, какой я стал.
Был бы жив сосед, что справа, — он бы правду мне сказал...