Венсан (Vincent)

В борьбе за развитие разума недостаточно поднимать потолок, надо еще следить за тем, чтобы пол не провалился.

— Я пыталась пробудить в отце чувства.

— Какие чувства?

— Какие-нибудь. Любые. Как я могу пересказать тебе восемнадцать лет своей жизни, когда я чувствовала себя забытой и никому ненужной? Отец всегда относился ко мне, как предмету мебели.

— Значит ты захотела с ним рассчитаться?

— Трудно сказать. Я всегда думала, что только мой отец и никто другой, может помочь мне разобраться в себе самой.

— Помоги себе сама. Ты должна сама разобраться в себе. Тебе не нужен отец для того, чтобы осознать, кто ты есть. Знаешь, как проще всего сделать сон явью? Знаешь? Надо проснуться. И тогда ты обретёшь своё «я». Ты станешь независимой и самодостаточной. Ты обретёшь всё, что только захочешь.

Я поэт, — говорил Винсент, — который никогда не писал стихов, живописец, не создавший ни единого полотна, любовник, никого беззаветно не любивший, короче, человек, проживающий век без цели и даже без головы.

Я не хуже других, но лучше многих...

Раньше треску перевозили из Аляски до самого Китая, держали ее в чанах на корабле. Когда треска доезжала до Китая, она была вся мягкая и безвкусная. И тогда один парень предложил идею: он сказал, что нужно поместить треску в большие чаны и запустить туда зубатку, тогда треска будет двигаться. Некоторые люди по жизни такие зубатки — они заставляют напрягаться, вы начинаете сомневаться, начинаете думать, они освежают ваше восприятие. И я благодарю Бога за зубатку, потому что иначе мы бы передохли со скуки, если бы нас не цапали за плавники.

... Увы, редко какую шутку я мог ей повторить: настолько у нас было разное чувство юмора. Точнее, я не воспринимал её юмора, а мои шутки просто приводили её в бешенство.

— Не против, если я закурю?

— Курить можно только в багажнике.