— А тебе не кажется странным, что Робин всё ещё дружит с Барни?
— Мне кажется странным то, что мы все до сих пор ещё дружим с Барни!
— А тебе не кажется странным, что Робин всё ещё дружит с Барни?
— Мне кажется странным то, что мы все до сих пор ещё дружим с Барни!
— Никак не могу перестать пялиться на лицо той девахи.
— Лицо... Так буфера ты ещё не называл.
Ты только что оскорбила того, кого я ненавижу, упоминанием о том, что мне нравится. Чёрт, ты становишься все привлекательней и привлекательней!
— Барни Стинсон — мой бойфренд! Я уже сто раз это повторила, а все равно звучит глупо.
— Да что угодно будет звучать глупо, если повторить это сто раз! Миска.. миска... миска...
— И разве страх не означает, что в вашей жизни происходит что-то важное?
— Да. А когда тебе не страшно, то и рисковать незачем, а если не рисковать, тогда зачем жить?!
— Ты правда решил, что я хочу тебя убить?
— Типа того.
— Тед, ну что за глупости, для этого я бы пригласил тебя в свой охотничий домик, он в самой глуши, и мне не надо беспокоиться, что тебя выловят зловонными рыбацкими сетями.
— Вот этим вы меня и пугаете. Ну почему вы так говорите?
— Я просто прикалываюсь, чтобы не терять форму. Понимаешь, я не всегда нахожу общий язык с молодыми друзьями Зоуи, но я думал, мы сможем подружиться.
— Конечно, сможем. Только не на лодке.
— Согласен, охотничий домик в самый раз.
Мы уже не так часто собирались за своим столиком. Но.... такова жизнь, детки. И я понял, что наш столик — там, где мы сидим впятером...
Домашний уют слегка нарушен, когда твою детскую комнату превращают в храм тантрического секса, где попахивает марихуаной, а у моих солдатиков уже, наверное, флэшбеки, что они снова во Вьетнаме.
— Доволен? Ты достал большого парня сверху.
— Да уж, я уверен, Бога волнует то, что я...
— (голос сверху) Выразитесь так ещё раз, молодой человек, я отключу вам воду!
— Это мой домовладелец вообще-то. Он живет надо мной.