— Ты продолжаешь настаивать, что мы враги, но по сути, у нас с тобой много общего. Мы могли бы бы союзниками.
— Не дай мне Бог, так отчаяться.
— Ты продолжаешь настаивать, что мы враги, но по сути, у нас с тобой много общего. Мы могли бы бы союзниками.
— Не дай мне Бог, так отчаяться.
— Может, ты помиришься с Фрэнсисом?
— После того, как он нас предал?... Мне иногда бывает стыдно, у тебя небывалая душа, ты всегда видишь в людях только хорошее. Я предложу ему присоединиться ко мне на шахте Уилл-Лежер. Возможно, мы возродим былую славу наших шахт.
— Значит, есть надежда, что все это было не напрасно.
— Ты знаешь, что я поссорился с Джорджем?
— Нет, а из-за чего?
— Знаешь, такие вещи медленно накапливаются. Сначала едва замечаешь, а потом однажды просыпаешься с понимаем, что человек, которого ты годами считал другом — отъявленный и редкостный подлец.
— Я не хочу, чтобы тебе снова грозила опасность.
— Я стараюсь держаться на правильной стороне закона. По крайней мере, на невидимой.
— Я обвиняю Вас в спасении трех человек от огромных проблем.
— И каков приговор?
— Нести тяжесть моей вечной благодарности.
— У меня есть деньги, отложил пару сотен. Если бы в суде все обернулось плохо, я бы отдал их Демельзе, а сейчас я хочу потратить их на финальную попытку обустроить собственную судьбу. Разве что назло Джорджу.
— Лучшая месть — преуспеть самому, утвердиться в своем праве, несмотря на его вмешательство.
— Хочешь воскресить шахту?
— Если бы мои желания совпадали с моими финансами...
— Проклятие Полдарков — так много одного и так мало другого.
— Что это? Тайник?
— Это придумала хозяйка, сэр. Она просила не говорить вам. Это на случай тяжелых времен.
— О чем еще ты мне не сказала?
— Вам нужен полный список того, что она делает, чтобы вы были в тепле, сытости и безопасности?