Пенни

Ок, Говард Воловиц, слушай. Ты подпишешь всё, что она положит перед тобой, ведь ты самый счастливый парень в мире. Если ты позволишь ей уйти, у тебя больше не будет шансов найти кого-то ещё. Говорю от лица всех женщин, что этого не произойдет — у нас было совещание на эту тему.

— Чего творишь?

— Пытаюсь рассмотреть свою работу как мимолётный периферический образ, чтобы задействовать верхний холмик моего мозга.

— Интересно... А я вот обычно пью кофе.

— У меня один вопрос: Бернадетт говорит обо мне?

— О, ещё как!

— Правда?

— Да, буквально вчера она спросила: «Почему Говард прячется под столом?»

— Простите...

— Да?

— Здрасте, я это... я Леонард...

— Точно? А то как-то неуверенно звучит.

— Да... нет... Точно. Вроде...

— Ну, а пока ты ждёшь, можешь поужинать здесь.

— Поужинать в твоей квартире?!

— Да, а что такого?

— Конечно! А что такого? А после того, как сядет солнце, мы сядем в мой пикап и поедем, сбросимся вниз со скалы!...

Потому что сегодня день бессмысленных поступков!

— Некоторых парней нужно отшивать по нескольку раз.

— Да. А потом мы все равно выходим за них замуж.

— Ты не всегда должен следовать желаниям женщин.

— Хм.

— Что?

— Ничего. Так... переосмысливаю всю свою жизнь...

Однажды Эллиот попытался намекнуть, что ему нравятся мальчики, а его папа ответил: «Ничего, сынок. Все со временем проходит». Будто сексуальные предпочтения так легко поменять!

— Знаешь, что я делал в детстве, когда хотел ощутить человеческое тепло?

— Да, ты брал пенис в руку и не отпускал... Мне твоя мама рассказала.

Пенни: ***аный насос!

Леонард: Пенни проснулась.

Пенни: Ах вы больные ботаники, мудаки хитровыебанные!

Леонард: Как она узнала, что это мы?

Шелдон: Я, кажется, оставил там план организации её ванной.