Нина Антоновна Савельева

— Никого не интересуют твои похабные анекдоты, — сказала бабушка и решив, видимо, что рассмешить меня должна она, весело заговорила, указывая пальцем в окно: — Смотри, Сашенька, воробышек полетел! Покакал, а попку не вытер. — И бабушка залилась смехом.

— Острячка, — одобрил дедушка. — Какой воробышек в одиннадцать ночи?

У меня есть справка от врача, что я психически больна. Я могу убить, и мне за это ничего не будет.

— Слушай меня внимательно. Если ты еще раз пойдешь в МАДИ, я пошлю туда дедушку, а он уважаемый человек — твой дедушка. Он пойдет, даст сторожу десять рублей и скажет: «Увидите здесь мальчика, высохшего такого, в красной шапочке и в сером пальто... убейте его. Вырвите ему руки, ноги, а в зад напихайте гаек». Твоего дедушку уважают, и сторож сделает это. Сделает, понятно?!

Блошки! Я лекарства по пятьдесят рублей покупаю, а она блошки приносит! Чтоб у неё блошки прыгали по телу до самой смерти!

Судьба тебя толкнет так, что не опомнишься! Кровью за мои слезы ответишь! Всю жизнь я одна! Все радости тебе, а я давись заботами! Будь ты проклят, предатель ненавистный!

— Какой сегодня день?

— А?.. Тебе какая разница? Вон календарь на стене специально для придурков висит.

Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом!

Чтоб на твою голову одни несчастья сыпались!

Чтоб ты, кроме возмездия, ничего не видел!

Чтоб ты жизнь свою в тюрьме кончил!

Чтоб ты заживо в больнице сгнил!

Чтоб у тебя отсохли: печень, почки, мозг, сердце!

Чтоб тебя сожрал стафилококк золотистый!

Встань, пипку вымою.

— Осторожно!

— Не бойся, все равно не понадобится. Развернись, спину потру.

Я развернулся и уткнулся лбом в кафель.

— Не прислоняйся лбом! Камень холодный, гайморит обострится.

— Жарко очень.

— Так надо.

— Почему никому так не надо, а мне надо? — Этот вопрос я задавал бабушке часто.

— Так никто же не гниет так, как ты. Ты же смердишь уже. Чувствуешь?

Я не чувствовал.

Предатель, у тебя и машина черного цвета... цвета подлости.