— Я все могу.
— Молчать можешь?
— Все могу, молчать — не могу...
– Он человеколев.
– Что ещё за «человеколев»?
– Наполовину волк, наполовину лев.
– He's a Löwenmensch.
– What the hell is a Löwenmensch?
– It's part-wolf, part-lion.
– Хорошо, просто протараню её и уничтожу свою потрясающую машину. Которую родители купили мне на мой день рождения. Но спасу своих друзей. Да, просто протараню стену.
– Какого черта ты делаешь?!
– Ох, Боже мой, спасибо. Можем ли мы сделать это твоей машиной?
– Подождите, если это было в 1943, где он был всё это время?
– Дуглас продолжал искать. Он нашёл учёных, которые, как он думал, могли ему помочь. Их было трое.
— А с чего ты взял, что я облажаюсь, мать твою?
— Да потому что ты лажовщик, твою мать!
— Ты помнишь, когда ты первый раз спросила у родителей про слово на букву «с»? Мой папаша чуть не обделался. Сказал: не бойся, мол, люди умирают, когда они так состарятся, что сами не хотят больше жить.
— Прости, я не поняла, ты плакал?
— Я целый месяц не спал. Это был удар для меня. Ничто не может быть страшнее мысли, что все вокруг умрут. И ты тоже.
— Мэйсон точно знает, что он делает.
— Лиам! Перезвони мне. Чувак, я понятия не имею, что мне делать.
— Знаешь, почему люди играют в скорлупки?
— Потому что думают, что им повезет.
— Нет, они думают, что выиграют, что они умнее тебя. И тут они правы.
— Я умнее, чем ты думаешь.
— Сможешь прикинуться дурачком?
— Да, я такой умный, что практически дебил.
– Лиам, слушай, хамелеоны не относятся к самым опасным хищникам. Всё, что может Кори, – это только исчезать.
– Может, это и нужно ему сделать?