Мэгги

Разумеется, гораздо удобнее было бы расстегнуть молнию на черепе, вынуть мозг, сунуть его под воду и просто-напросто смыть в канализацию все сожаления, обиды и оскорбления, а затем начать всё заново. Но это, увы, невозможно.

Возможность того, что кто-нибудь меня полюбит, казалась мне такой далекой — как сон, как одна из тех сказок, что придумываешь для себя сам.

— Ты как каштан — колючая снаружи, но шелковисто-гладкая внутри, со сладким ядрышком; нужно только до него добраться. Когда-нибудь любовь заставит тебя показать твое сердце, и тогда колючая скорлупа отпадет.

— Каштаны открываются на морозе, мэм, и нужно как следует потрясти дерево, чтобы они упали.

Мо любил шоколад до безумия. Самый занюханный Дед Мороз не чувствовал себя при нём в безопасности.

Вот если бы ты положил в банк пятнадцать миллионов, ты бы стал королем. Люди забыли бы даже, что ты сидел. Вообрази: директор кабаре невежлив — ты его выгнал. Полицейский не устраивает — ты его заменил. Ты живешь, как тебе хочется. Ты властелин. Ты появляешься, и люди тебе аплодируют. А все потому, что они уважают только деньги.

Уж извини, но мы не можем быть уверены в том, что кого-то вновь увидим, а кого-то нет.

Моя версия такова: религии основаны не на лжи, но и не на истине. Мне кажется, религии выживают за счет того, в чем люди нуждаются в данный момент. Взять того же бейсболиста, не расстающегося со «счастливыми» носками, или мать больного младенца, которая уверена, что ее дитя может спать только в ее присутствии. Верующим по определению нужно то, во что они будут верить.

Порой Господь забирает к себе тех детей, которых мы любим больше всего.

— Дуду, мы сняли виллу. Приходи завтра, посидим, выпьем и все обсудим.

— Зачем сидеть в доме в такую погоду? На море лучше. И рыба не подслушает. Жду на пирсе Марджелина в десять. Покатаемся на яхте.

— У тебя есть яхта?

— Нет, но там их столько стоит.

В этом твоя проблема. Ты не хочешь влюбиться по-настоящему. Ты хочешь влюбиться как в кино.