Фродо Бэггинс

Хорошо знать, что где-то кто-то уверенно стоит на собственной земле, даже если этот кто-то — не я.

— Интересно, сложат ли о нас легенду или песню?!

— Что?

— Думаю, скажут ли люди когда-нибудь: «Давайте послушаем про Фродо и Кольцо!» А я крикну: «Да! Это моя любимая история! Фродо был очень храбрым, правда, папа?!» «Да, сынок, Он знаменитейший из хоббитов! Это не баран чихнул!

— Ты забыл одного из главных героев — Сэмуайза Храброго! Я хочу послушать больше про него. Фродо не ушёл бы далеко без Сэма.

— Мистер Фродо, зачем вы шутите? Я говорил серьёзно.

— Я тоже.

— …Мы словно в легенде очутились, мистер Фродо, в одной из тех, что берёт за душу. В ней столько страхов и опасностей, порой даже не хочется узнавать конец, потому что не верится, что все кончится хорошо. Как может всё стать по-прежнему, когда все так плохо?! Но в конце всё проходит... Даже самый непроглядный мрак рассеивается! Грядёт новый день! И когда засветит Солнце, оно будет светить ещё ярче! Такие великие легенды врезаются в сердце и запоминаются на всю жизнь, даже если ты слышал их ребенком и не понимаешь, почему они врезались... Но мне кажется, мистер Фродо, я понимаю. Понял теперь... Герои этих историй сто раз могли отступить, но не отступили! Они боролись! Потому что им было, на что опереться…

— На что мы опираемся, Сэм?

— На то, что в мире есть добро, мистер Фродо! И за него стоит бороться.

Лучше бы ты рассказал мне всю правду. Было бы не так страшно. От намеков и предостережений только хуже!

Наши дела так плохи, что нет смысла беспокоиться о завтрашнем дне, он, может, и вовсе не наступит.

Раз уж вы тут такие догадливые оказались, помогите, а не мешайте!

— Хотелось бы мне, чтобы это случилось в другое время — не в мое.

— И мне бы тоже, да и всем, кто дожил до таких времен. Но выбирать не дано. Мы можем только решить, как распорядиться своим временем.

Он правда стал другим, вот только каким именно и насколько другим — пока не ясно.

Временами, особенно осенью, он вдруг начинал грустить о каких-то диких краях, и странные видения незнакомых гор наполняли его сны.

— Вернись, Сэм. Я пойду в Мордор один.

— Конечно, один. А я пойду с вами.