Алиса

После того как хоть раз попробовал это, жизни без наркотиков больше не существует. Она превращается в никчемное, бесцветное существование, в котором нет места гармонии.

— Считает ли тот, кто не в своем уме, человек или какое-нибудь существо, что дважды два — пять? — спросила Алиса.

— Конечно, дитя мое! Поскольку дважды два не пять, то тот, кто не в своем уме, считает, что дважды два — пять.

— А считает ли тот, кто не в своем уме, что дважды два — шесть? — задала новый вопрос Алиса.

— Конечно, дитя мое! — ответила Герцогиня. — Поскольку дважды два не шесть, то тот, кто не в своем уме, считает, что дважды два — шесть.

— Но дважды два не может быть одновременно равно и пяти и шести! — воскликнула Алиса.

— Разумеется, не может, — согласилась Герцогиня. — И ты и я об этом знаем, но тот, кто не в своем уме, об этом не ведает. А какая мораль из всего этого?...

— Он же мишка кало!

— Коала...

— Не важно!

Вот это да! — подумала Алиса. — Кот с улыбкой — и то редкость, но уж улыбка без кота — это я прямо не знаю что такое!

БАРМАГЛОТ

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по паве,

И хрюкотали зелюки.

Как мюмзики в мове.

О бойся Бармаглота, сын!

Он так свирлеп и дик,

А в глуще рымит исполин -

Злопастный Брандашмыг!

Но взял он меч, и взял он щит,

Высоких полон дум.

В глущобу путь его лежит

Под дерево Тумтум.

Он стал под дерево и ждет,

И вдруг граахнул гром -

Летит ужасный Бармаглот

И пылкает огнем!

Раз-два, раз-два! Горит трава,

Взы-взы — стрижает меч,

Ува! Ува! И голова

Барабардает с плеч!

О светозарный мальчик мой!

Ты победил в бою!

О храброславленный герой,

Хвалу тебе пою!

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве.

И хрюкотали зелюки.

Как мюмзики в мове.

— Меня зовут Алиса, а...

— Какое глупое имя! – нетерпеливо прервал ее Шалтай. – Что оно значит?

— Разве имя должно что-то значить? – проговорила Алиса с сомнением.

— Конечно, должно, — ответил Шалтай-Болтай и фыркнул. – Возьмём, к примеру, моё имя – оно выражает мою суть! Замечательную и чудесную суть! А с таким именем как, у тебя, ты можешь оказаться чем угодно. Ну просто чем угодно!

— .... если я вспомню тебя — с воспоминаниями нахлынет боль, а если забуду — наступит безумие...

— Если забвение сделает тебя счастливой, я не возражаю, — отвечает он.

— ... Я люблю тебя, Адам.

— Ты даже не помнишь меня. — Из-под капюшона раздается его смех.

— Я не помню твоего лица, но помню тебя своим сердцем, — говорю я. — От этого чувства мне не скрыться.

— Тогда я всегда буду с тобой...

Интересно было бы поглядеть на то, что от меня останется, когда меня не останется.